Александр Мельников, член Парламента Асгардии: Наша задача – создать законы, которые будут помогать в развитии, а не тормозить, как бывает в иной правовой практике

– Александр, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Чем занимаетесь в повседневной жизни? Что подвигло Вас присоединиться к Асгардии?

– В повседневной жизни я директор по онлайн-маркетингу в российской коммерческой организации.

Почему Асгардия? Я с детства мечтал быть причастным к космической отрасли. Правда, космонавтом стать особо не надеялся. Отец работал заместителем начальника автобазы Минобороны, которая обслуживала в том числе и Звёздный городок. Он брал меня с собой, я бывал на тренировочной базе в Звёздном, видел, как космонавты работают здесь, на Земле. Мне это очень нравилось, но я уже тогда понимал, что мне в космос не полететь.
Однако космос всё равно всегда интересовал меня – как идея, как философия, как фантастика и как реальность. В 12 лет, запуская ракеты в модельном кружке, я, как и все мои сверстники, мечтал о большем.

Спустя 30 с лишним лет Асгардия напомнила мне о детских мечтах. Благодаря ей я понял, что они не столь уж несбыточны. Пусть я не полечу в космос, зато смогу продвигать идеалы Космической Нации.

Помимо далеко идущих научных планов, связанных с освоением космоса, у Асгардии есть миссия и на Земле. Мультикультурность и мультинациональность государства, равенство, плюрализм мнений – на нашей планете наблюдается дефицит не столько самих этих идей, сколько их реализации. Люди уже разуверились, что воплотить это возможно. Асгардия возвращает им надежду.

К тому же Асгардия – это сообщество людей, чьи мнения по главным жизненным вопросам сходятся, а эта синергия дорогого стоит. Под эгидой Космического Государства создаётся самое большое в мире объединение инженеров, учёных из разных сфер и просто энтузиастов. Это большое достижение. Игорь Рауфович Ашурбейли, мне кажется, сделал великое дело.

– Почему решили баллотироваться в Парламент Асгардии?

– Об Асгардии я узнал случайно – увидел чей-то пост в Фейсбук. Первой мыслью было, что это очередная афера. А потом, когда позвали всех обсуждать Конституцию, я зашёл на сайт, всё изучил, увидел, что над Конституцией работает огромное количество людей из множества стран, и зажёгся.
Сначала хотел предложить волонтёрскую помощь, но, когда представилась возможность непосредственно участвовать в работе органа законодательной власти, подумал, почему бы этим не воспользоваться, тем более мне есть что предложить.

Очень давно, ещё в 1991 году, я был участником небольшой рабочей группы, состоящей из учёных и программистов. У нас была маленькая компания, занимавшаяся вопросами искусственного интеллекта. Я вспомнил всё, над чем мы тогда работали, присовокупил опыт, накопленный в последующие годы, и вложил эти идеи в свою предвыборную платформу.

Все парламентарии Асгардии имеют уникальную возможность участвовать в разработке законов, которые будут реально помогать, а не тормозить развитие, как бывает в иной правовой практике.

Сейчас в Парламенте, в частности в Комитете по торговле и коммерции, где я состою, на рассмотрении находится огромный круг вопросов. К примеру, мы обсуждаем гранты, которые Асгардия будет выделять на космические стартапы, прорабатываем законодательную базу под патентную и лицензионную деятельность и так далее.

По некоторым законопроектам ещё ведутся дебаты, другие будут выставлены на голосование во время ближайшей цифровой сессии 26–28 июля. В эти три дня нам предстоит плотная работа.

Александр Мельников (справа), член Комитета по торговле и коммерции, маркетолог Асгардии на арт-выставке «Космос объединяет: Время и Пространство»

– Работа Парламента в цифровом пространстве – новая практика. К тому же парламентарии говорят на 12 языках. Сложно это – участие в цифровых сессиях?

– Сложно было вначале, во время самых первых сессий. Главным образом из-за языкового барьера. Доклад вёлся на одном языке, затем переводчики последовательно переводили его на остальные языки Асгардии. Это затрудняло восприятие и забирало время. Во время сессии 26–28 июля впервые будет осуществляться синхронный перевод. Это сократит время сессии как минимум в 2,5 раза.

– А в целом много времени занимает парламентская деятельность?

– У меня достаточно много. Всё из-за того же языкового барьера. Все документы, которые отправляются нам на подпись или на разработку, составлены на английском. Чтобы быстро ориентироваться, надо идеально знать не только разговорный, но и профессиональный – технический, юридический, торговый английский. Приходится постигать все эти тонкости.

Но преобразования происходят быстро. Цифровая платформа для работы Парламента совершенствуется. Ещё на прошлой сессии не было возможности синхронного перевода, сейчас она уже есть. Я думаю, что все проблемы скоро будут решены, а препятствия устранены. Всё к этому стремится. Главное для цифровой сессии – это хорошее качество связи, а его мы имеем с самого начала.