Ученый, предприниматель, общественный деятель, благотворитель
14:29 / 23 октября 2018
Газета «ВПК»: Учитель, отец, друг
14:29 / 23 октября 2018
24 октября – 85 лет со дня рождения Николая Николаевича Поляшева.
Генеральный директор НПО «Алмаз» (в 1983–2000 гг.) Николай Николаевич Поляшев
Генеральный директор НПО «Алмаз» (в 1983–2000 гг.) Николай Николаевич Поляшев

Российский комплекс лазерного оружия «Пересвет», упомянутый Владимиром Путиным в Послании Федеральному собранию 1 марта этого года, берёт начало в разработках середины 50-х годов. У истоков стоял Николай Поляшев. Неоспорима его заслуга в том, что, как сказал президент, «здесь мы на шаг впереди». Николай Поляшев многие годы работал над созданием боевых лазеров, убеждённый в перспективности этого оружия, порой имея смелость расходиться в этом с генеральной линией высшего военно-политического руководства.

В течение 17 лет он возглавлял НПО «Алмаз». На заделах и разработках коллектива под руководством Николая Поляшева основываются зенитно-ракетные системы С-400 и ещё более современные комплексы противовоздушной и противоракетной обороны.

24 октября Николаю Николаевичу Поляшеву исполнилось бы 85. Десять лет назад его не стало. Сегодня «Военно-промышленный курьер» вспоминает выдающегося оружейника вместе с его родными и близкими, продолжателями дела, учениками, друзьями.

В 2009 году в память о Николае Николаевиче Поляшеве вышла книга воспоминаний о нём. Вступление к ней написал Игорь Ашурбейли.

«Я взял на себя смелость написать первые несколько слов в этой книге не на правах его преемника на посту генерального директора «Алмаза», который Поляшев занимал 17 лет – с 1983 по 2000 год. Это право мне дали наши глубоко личные, далеко выходящие за официальные рамки, по-настоящему близкие и на редкость тёплые отношения.

Газета «Стрела»

Очень давно на одном из торжественных мероприятий, проходивших на предприятии, в тосте я назвал Николая Николаевича своим вторым отцом. И увидел раздражение на лицах многих из присутствующих – мол, молодой заместитель подхалимничает перед начальником. Но мне не было в том нужды. Наши отношения уже изначально сложились в ином ключе. Я познакомился с Поляшевым летом 1991 года.

Мне было 27 лет, отец мой давно уже проживал в другой стране. И я совершенно естественным образом, искренне и всей душой потянулся к этому необыкновенному, яркому, харизматичному человеку, который стал для меня и учителем, и отцом, и другом. У нас никогда не было отношений начальник – подчинённый. Поляшев после ряда достаточно самобытных «проверочных мероприятий» ввёл меня в свою семью. Возникло взаимное доверие, которое продлилось целых 17 лет – до самой его смерти.

Мы с увлечением работали вместе и отдыхали, не замечая ни разницы в возрасте, ни разницы в положении. Ничего в наших отношениях не изменилось и в последние восемь лет, когда Поляшев отошёл от официальной деятельности, но по-прежнему оставался моей духовной опорой.

Человек глубочайшей порядочности, он не только никогда не совершал подлостей, но и в мыслях своих не держал зла. Даже матюги в его устах (а поругаться он любил) звучали беззлобно и как-то по-детски. Если он заблуждался, то искренне, и всегда с присущим ему грубоватым юмором мог признать ошибку и исправить её. Заботливый к родным и близким, он не был подобострастен перед начальством и высокомерен с подчинёнными.

Не будучи крестьянского происхождения, он был, по моему мнению, хрестоматийным крестьянином – угловато-кряжистым, прижимистым, с хитрющими умными глазами, смекалкой и истинной народной мудростью, возводимой им порой до высот философии. Никогда не мелочился, был азартен и жаден до жизни и бескорыстного человеческого общения. Про таких говорят – человек широкой души.

Мне сильно, непереносимо его не хватает. Наверное, это слабость. Ведь не на кого больше опереться. Никто теперь не скажет: «Игоряш! Держись за трубу!». Часто говоря это мне, Поляшев имел в виду «Алмаз», но я-то всегда имел в виду его самого.

Видимо, пришло и моё «взрослое время» – время давать советы, а не просить о них, время помогать, а не просить о помощи, время отвечать, а не задавать вопросы.

Низкий поклон Вам, Николай Николаевич!

Написано Игорем Ашурбейли в Москве
2 мая 2009 года, в день поминовения усопших»

Вспоминают близкие и друзья

«Люди, работавшие рядом, становились и сотрудниками, и почти родственниками»

Интересами предприятия, которому было отдано более полувека, Николай Николаевич Поляшев жил до последних минут. О легендарном директоре «Алмаза» по просьбе «Военно-промышленного курьера» вспоминает супруга – Нина Николаевна Поляшева

Николай Николаевич мало рассказывал о работе. Наверное, это засело в нём с тех времён, когда о многом говорить было нельзя. Но работа для него всегда была на первом месте, а потом уже семья, дети, друзья. Мы подстраивались, учились с этим жить. Что касается ситуации в стране, конечно, он не мог спокойно смотреть на происходящее, когда рушилось дело всей его жизни. И понимал, что люди, работающие рядом, могут рассчитывать только на него. Тем более что, как у всех «красных директоров», сотрудники становились почти родственниками.

С Игорем Рауфовичем Николай Николаевич был так откровенен, как ни с кем из нас. Он любил этого человека, относился к нему как к сыну. Даже когда лежал в больнице, незадолго до смерти, а это был декабрь, мог сказать: «Игорь, купи себе шапку. Что же ты ходишь с голой головой». Всегда ждал его, только с ним хотел говорить. Это было особенное, трепетное отношение.

Игорь Рауфович был и учеником, и другом. Ему Николай Николаевич передал дело своей жизни.

Он так и объединяет нас. В день его рождения мы собираемся все вместе. С Николаем Николаевичем очень долго работали его водитель Сергей и секретарь Людмила. Представьте, у всех троих день рождения 24 октября. Да, у нас всегда были общими и праздники, и скорбные даты. Каждый год 8 марта – сложилась такая традиция – мы ходили на кладбище к Александру Андреевичу Расплетину.

Николай Николаевич очень хотел, чтобы семья оставалась семьёй. И мы дорожим этим. Все свои слова и поступки сверяем с тем, как бы он к этому отнёсся.

«В любой технике разбирался как бог»

Николай Поляшев был человеком огромного масштаба, при этом простым, приятным в общении, отмечает близкий друг, сосед по даче Анатолий Растегаев.

«С Николаем Николаевичем мы познакомились на довольно экстремальной ниве, точнее, на заснеженном поле в конце 90-х. Огромных полей, которые никем не обрабатывались, тогда везде было в избытке, соответственно и в наших краях, под Истрой. У нас по тем временам был достаточно крутой снегоход, но я, поехав кататься с женой, всё равно застрял. Так что без посторонней помощи было не выбраться. А тут едет он с женой на «Буране». Картина, конечно, интересная: мы с женой экипированы по снегоходной моде, а он подъезжает в таком рабочем ватнике...

Быстро нам помог, мы выбрались – с того и началось знакомство. Поскольку снегоходное увлечение оказалось общим, обменялись контактами. Спустя какое-то время они к нам в гости заглянули, с тех пор и подружились. Потом и мы, и они обзавелись квадроциклами, путешествовали по округе не только зимой, а когда захочется. Километров по пятьдесят, бывало, за день наматывали. Николай Николаевич был человеком неравнодушным, и то, что он пришёл на помощь совершенно незнакомым людям, само по себе его очень ярко характеризует.

Созванивались: «Ну что, погода хорошая. Покатаемся, грязь помесим?» Николай Николаевич был спортивным человеком, рассказывал, как, будучи моложе, вовсю увлекался горными лыжами. И в любой технике разбирался как бог. Он её чувствовал. А при необходимости быстро находил решение проблемы. Скажем, однажды потребовалось вывезти с покрытого глубоким снегом поля поломавшийся снегоход. Подъехать не на чем, кроме такого же снегохода, буксировать нельзя чисто технически.

Николай Николаевич с ходу предложил вариант. Купили лист оцинкованного железа, пробили с одной стороны отверстия под трос, взгромоздили снегоход на лист и на этой импровизированной волокуше вытащили его другим снегоходом без проблем. Были и другие случаи, когда он мгновенно находил неожиданные и весьма эффективные решения. Скажем, как в одиночку вытаскивать закопавшийся снегоход из сугробов: придумал простой и очень удобный домкрат, который можно было возить с собой.

Когда он узнал о своей болезни, я поразился его самообладанию и силе духа. Не сдавался, не раскисал. А когда уже всё стало ясно окончательно, он куда больше переживал не о собственных проблемах, а о том, как устроить жизнь семьи, как сделать на работе так, чтобы его уход стал наименее для всех болезненным.

За ним всегда чувствовалась сила, и я горд, что могу считать его своим другом. С человеком такого масштаба просто невозможно говорить о ничего не значащих мелочах, с ним хотелось обсуждать вопросы исключительно важные».

 

3 1200