Занятие короткими волнами
Успехи не вскружили голову Александру, он по-прежнему продолжал отлично заниматься в техникуме, был приветлив с друзьями и сослуживцами, никогда не отказывал в помощи, прислушивался к мнению опытных товарищей. Не забывал и о прежней страсти – радиосвязи на КВ.
Для получения разрешения на свой любительский радиопередатчик Александру потребовалось вступить в Военно-коротковолновый отряд (ВКВО) – общественную организацию, одним из руководителей которой был Л. А. Гаухман.
Создание ВКВО было вызвано тем, что после первой конференции коротковолновиков движение энтузиастов КВ-связи набрало солидную силу – были разработаны удачные радиостанции для гражданских экспедиций, появилось большое количество публикаций, многие коротковолновики принимали участие в манёврах воинских частей.
Однако молодёжь, принимавшая участие в этих работах, не была приспособлена к армейской действительности. Поэтому, учитывая перспективу применения KB-станций в войсках, по инициативе Академии связи в ноябре 1930 года в Ленинграде был создан первый в стране ВКВО.
Основные положения и структура этой организации были сформулированы Е. Осиповым и Л. Гаухманом и опубликованы в журнале «Радиофронт» в 1931 году (№ 17).
Расплетин как студент-вечерник был принят в группу переменного состава и принимал участие в работе ВКВО только в вечернее время.
Получив рекомендации ВКВО, Расплетин направил необходимые документы для регистрации своей радиостанции и 27 марта 1932 года получил удостоверение № 7/1-1106 с позывными 3fc.
Правда, просиживать ночами у рации приходилось всё реже и реже: поездки из Лигова на работу в город, участие в ВКВО, учёба выматывали его, хотя Александр был физически крепок. Одной из последних документально установленных QSL-карточек Расплетина стала карточка, подтверждающая о радиосвязи в декабре 1932 года, с позывными Московского радиотехникума УК-ЗБА. На связь с Расплетиным вышел студент техникума А. В. Пивоваров, впоследствии ставший соратником по испытаниям аппаратуры «РД» и всех расплетинских систем ЗУРО. Всё это наводит авторов книги на «крамольную» мысль, что всё в нашем мире предопределено заранее, в частности встречи Расплетина в разные годы с А. Л. Минцем, П. Н. Куксенко, А. И. Бергом, А. В. Пивоваровым и другими. Но об этом будет рассказано дальше.
Собранность, целеустремлённость и организованность Расплетина позволяли ему успешно решать многие задачи служебного и общественного характера. С этого времени Расплетин, как правило, стал заниматься несколькими научными и техническими разработками – некоторые из них дополняли и развивали начатую работу, другие открывали новые горизонты в его научной деятельности. К ним можно отнести работы в качестве консультанта-коротковолновика в опытной радиолаборатории (ОРЛ) и изучение литературных источников по дальновидению.
В творческой биографии Расплетина 1930-х годов ОРЛ при Полномочном представительстве (ПП) Объединённого государственного политического управления (ОГПУ) занимает особое место. Лаборатория была создана в 1930 году усилиями А. И. Уханова, начальника связи ПП ОГПУ в Ленинградском военном округе, одного из соратников Ф. Э. Дзержинского.
В 1932 году начальником этой лаборатории был назначен Л. А. Гаухман, главным инженером и начальником исследовательской части ОРЛ стал В. Л. Доброжанский.
ОРЛ представляла собой весьма солидную для того времени хозрасчётную производственную единицу. Здесь рождались самые современные решения по KB-станциям.
До 1941 года в ОРЛ было выпущено большое количество радиоаппаратуры для кораблей морской пограничной охраны, многие годы находившейся на вооружении органов НКВД, радиооборудование для полярных станций Главсевморпути и ледоколов «Красин», «Ермак», «Садко» и «Челюскин».
Среди заказов ОРЛ особо важной была разработка радиостанции для работы на Северном полюсе экспедиции Северный полюс-1 Папанина – Кренкеля. Перед конструкторами лаборатории поставили задачу: создать радиостанцию, обладающую полной автономностью, высокой прочностью, с резервированием элементов и максимально лёгкую. Всю аппаратуру должен был обслуживать один человек, выполняющий работу радиста, моториста, техника и участника всех научных работ зимовки (1).
В результате в ОРЛ разработали три совершенно самостоятельные радиостанции: основную всеволновую мощностью 80 ватт с возможностью снижения мощности до 20 ватт и резервную мощностью 20 ватт на волну 600 метров. При общей массе оборудования всей экспедиции, включая четырёх человек, в 9 тонн на радиоаппаратуру приходилось 500 килограммов. Все элементы радиостанции были взаимозаменяемы.
Основным источником их питания были щелочные аккумуляторы повышенной ёмкости и морозостойкости, изготовленные по специальному заказу. Их можно было заряжать от небольшого ветряка или с помощью бензинового двигателя.
В случае продолжительного отсутствия ветра и поломки бензинового двигателя радиостанция могла работать от динамо-машины ручного привода. Это была уникальная по значимости работа ОРЛ. Расплетин не принимал непосредственного участия в выпуске радиостанции в ОРЛ, но как опытный коротковолновик активно участвовал в обсуждении схемно-технических вопросов построения таких КВ-радиостанций и принимал участие в лабораторных испытаниях.
22 января 1938 года Указом Президиума ВС СССР группа участников подготовки экспедиции на Северный полюс была удостоена высоких наград. Л. А. Гаухман был награждён орденом Красной Звезды, Т. А. Гаухман – орденом «Знак Почёта», В. Л. Доброжанский – орденом Трудового Красного Знамени. Расплетин был удостоен денежной премии.
В ОРЛ укрепилась связь и дружба Расплетина с братьями Гаухманами, а также со знаменитым радистом-коротковолновиком Н. Н. Стромиловым, награждённым орденом Ленина за экспедиции на Северный полюс, ставшим в годы войны старшим военпредом на заводе им. Козицкого.
Доклады на Всесоюзной конференции по телевидению 18-21 декабря 1931 года оказали на Расплетина огромное впечатление. Он всё свободное время стал уделять этому направлению (в те годы широко использовался наряду со словом «телевидение» термин «дальновидение»). Всё это он делал в свободное от учёбы и основной работы в лаборатории Куровского время, занимаясь самообразованием, причём, как показало время, весьма успешно.
Прекрасная библиотека завода позволяла знакомиться практически с любыми публикациями в стране и за рубежом. Он не просто просматривал статьи, он внимательно изучал их, проверяя приводимые в публикациях выкладки.
В Америке, Англии и Германии в 1930-е годы производились регулярные передачи по проводам и по радио движущихся изображений. В Германии и Америке передавались главным образом кинофильмы, в Англии производилась одновременная (через две отдельные радиостанции) передача изображения лица выступающего артиста или оратора и его голоса или музыки.
В устройствах, применяющихся при приёме дальновидения, для развёртывания и свёртывания изображений использовались главным образом диски Нипкова.
Достоинствами подобной механической развёртки являлись простота, дешевизна, сравнительно несложное изготовление приёмных устройств (что было очень важно для радиолюбителей), при достаточно удовлетворительном качестве получающихся изображений.
В издававшихся специальных журналах по вопросам дальновидения – «Телевижн» в Англии и Америке и «Ферншехен» в Германии – помещались статьи с описанием различных конструкций приёмных телевизионных аппаратов, а также схемы приёмников и усилителей к ним. Приём английских и немецких передач производился любителями в большинстве стран Европы. Принимались они и в СССР. В журналах приводилось расписание ночных передач дальновидения.
Конечно, размеры получающихся изображений в приёмниках индивидуального использования с дисками Нипкова были небольшими – приблизительно 30 x 40 миллиметров. С помощью линз эти изображения могли быть увеличены в два раза. Расплетину очень нравилась карикатура в журнале «Радиотехника» (№ 13/14) по просмотру передачи телезрителями – огромная куча-мала любителей посмотреть маленький экран телевизора, а остряки слово «телевидение» превратили в «елевидение».
Анализируя многочисленные публикации по телевидению, Расплетин обратил внимание на работы Бориса Львовича Розинга (1869–1933). Ещё в 1907 году преподаватель Ленинградского политехнического технологического института (ЛПТИ) Розинг запатентовал в России, Англии и Германии «Способ электрической передачи изображений», отличающийся применением электронно-лучевой трубки для воспроизведения изображения в приёмном устройстве.
Он впервые ввёл регулировку интенсивности электронного луча (модуляцию) и развёртку по двум координатам для образования прямоугольного растра. Так был создан прототип кинескопа, до сих пор применяемого в телевизорах и мониторах.
Хотя передающее устройство у Розинга оставалось механическим, он положил начало новому – электронному направлению развития телевизионной техники. Проводить опыты Розингу помогали студенты ЛПТИ, в том числе сын муромского купца и банкира Владимир Козьмич Зворыкин (1889–1982), в 1918 году эмигрировавший в США, где он приобрёл мировую известность как создатель современной системы телевидения.
В 1923 году вышла из печати брошюра Б. Л. Розинга под названием «Электрическая телескопия», в которой он кратко описал этапы развития этой новой области научных исследований и наметил перспективы её развития.
После публикаций Розинга разработка телевизионных устройств, как механических, так и электронных, пошла ускоренными темпами. В ряде стран были выдвинуты проекты полностью электронных систем – с передающими и приёмными трубками. Такие системы предлагал Б. П. Грабовский, академик А. А. Чернышёв, А. П. Константинов и другие. Однако значительная часть специалистов считала реально осуществимыми только механические системы. В ряде стран Европы и Америки уже работали телевизионные механические передатчики. Спор между электронным и механическим телевидением в этот период времени решался в пользу последнего.
Это был непродолжительный период истории телевидения, который назвали расцветом механической эры телевидения. Но пророческое высказывание Б. Л. Розинга: «Попытки построения электрических телескопов на основах простой механики материальных тел, которая даёт в обычных условиях столь простые и, казалось бы, вполне осуществимые решения вопросов, должны неизбежно кончаться неудачами» – глубоко врезалось в память А. А. Расплетина.
Наступающий сезон 1931/1932 года был началом опытных передач в эфир с приёмом на образцы аппаратуры дальновидения как индивидуального, так и коллективного пользования. В этих условиях стремившийся к новому А. Л. Минц не мог остаться в стороне от бурно развивающейся новой отрасли.
В 1930 году он организовал у себя на заводе лабораторию телевидения, куда вошли такие известные радиоспециалисты, как А. Я. Брейтбарт и один из создателей механического телевидения В. А. Гуров. Перед лабораторией Минц поставил задачу: создать первые советские телевизоры, организовать опытное, а затем регулярное телевизионное вещание.
***
1 – См.: Северный полюс завоёван большевиками: сборник. – М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1937
Ещё в главе «Довоенный ленинградский период»:
Занятие короткими волнами
Телевизионные разработки в ЦРЛ
Довоенные разработки телевизоров