Открыть PDF

Виноват ли Ленин в нашей глупости?

Не кажется ли вам, что среди разнозаряженных слов, озвучивающих очередную годовщину рождения (22 апреля 1870 г.) основателя недавно почившего государства, уместны и эти слова – вопросительные?

Поиски ответов на них отнюдь не новы для «Социума». С самых первых своих номеров журнал обращался к ленинской теме, стараясь придерживаться объективистских позиций. Объективистских – не значит сурово-тяжеловесных. Допускалась некая раскованность (спутница антиидолизма) с приличествующими случаю элементами иронии. Эта ирония была чем-то производным от самоиронии, ведь казённой начинки лениниана для всех нас продолжается!

Как долго мы, её участники, будем – нести вместе с Лениным его «субботническое» бревно? Очевидно, надо напрячься – подумать, а там, глядишь, и найти место, дать покой этому бревну. С умом уложим деревяшку – освободятся руки. Дел-то невпроворот.

Одним словом, если не всё, то очень многое от нас (умнеющих?) зависит. Такой вывод можно сделать из своеобразного эссе публициста-аналитика Глеба Павловского.

По данным Госкомстата, только за первую половину 1991 года в СССР (ныне СНГ) напечатано не менее семнадцати тысяч материалов, обвиняющих Ленина в широком спектре политических и уголовных преступлений – от измены родине и шпионажа в пользу Германии до распространения венерических заболеваний. Считая по средним ставкам гонорара, эти публикации принесли их авторам что-то около миллиона рублей дохода.

Таким образом, критика Ленина сегодня – это мелкооптовый бизнес с элементами политического кича. Это – о зарабатывающих на ленинской теме. А что же остальные? Понимать Ленина и вообще якшаться с ним частному лицу не следует: Ленина следует изобличить, изловить и сдать в КГБ РСФСР или молдовской полиции; там разберутся...

Вот таким образом. А интересует ли нас вообще Ленин? Пожалуй, нет. Пожалуй, ни одна фигура русского прошлого не представляет живого интереса для нас, людей, оставленных историей без насущного наследства. Кому интересен персонал разорившейся лавочки! Может, она интересна кому-то извне?

Европа не торопится распахнуть объятия своим (сомнительным) детям: умел воровать, умей и ответ держать. А что если пустить вперёд себя покаянную депутацию со связанными по рукам и ногам действующими лицами оного воровства, именуемого историей России, выдав их, как казаки Пугачёва, головой, – и тем сохранив собственную? Хоть и пустой, но целой.

Автор рисунка: А. Бильжо

Самосуд

Невольно встаёт вопрос, который однажды обязательно задаст и ребёнок: почему Ленин такой плохой?

В самом деле, как это получилось? Добросовестный автор Дора Штурман, начав писать о Ленине (в эмигрантской русской серии «Что надо знать о?»), взявшись приводить ленинские цитаты, пришла в такой ужас, что так всю книжку и составила из цитат, изредка перемежая их восклицаниями: «Подумать только! Страх-то какой!» Примерно то же самое, но чуть более художественно сделал Владимир Солоухин («Читая Ленина»). Криминальная интерпретация действий вождя русской революции настолько проста, что прокуроры не видят нужды не только в адвокатах, но даже и в следователях: всё и так ясно.

Трудность в другом, и догадка об этой трудности укрепляется по мере того, как мы читаем всё более красноречивые изобличения мертвеца: с каждой новой инвективой у нас уменьшается – да, не растёт, а падает – ощущение, что разоблачители Ленина более безопасны для нас, чем сам мёртвый Ленин.

Когда такой человек, как Ульянов, вдруг расписан сущим чудовищем (что выясняется... через семьдесят лет после его смерти), – это говорит не о Ленине. Это говорит о стране, где такое возможно. Когда нам семьдесят лет спустя рисуют портрет Ульянова в стиле автора идеи генетического происхождения преступности Чезаре Ломброзо и пытаются убедить, будто лубочный душегуб Ленин (выявить которого под силу даже дилетантам из российского КГБ) «соблазнил» и «обольстил» Россию, то подобное говорит не столько о прошлом, сколько о настоящем состоянии мозгов этой страны. И с такими представлениями о себе и о мире мы намерены «вернуться в мировое сообщество»? Не пустят – и правильно сделают...

Великая русская идея

По стране развернулся массовый гон, лов, облава на тех, кто виноват «вот во всём этом...» В чём же? Оказывается, речь идёт о – реальности.

Мышление, политика и мысль России, прежде всего её политической элиты, сегодня основаны на отыскании группы или категории лиц, на которых следует возложить вину за реальность.

Корысть России одновременно с этим состоит в том, чтобы убедить страны с нормальным мышлением, будто они заинтересованы в покрытии издержек, точнее, в оплате России морального и физического ущерба, нанесённого ей существованием объективной реальности.

Страна с населением в триста миллионов человек движима идеей расправы с реальностью, а вслед за тем – компенсации за реальность со стороны реального же мира. Соединение идеи расправы с идеей компенсации составляет Великую Русскую идею этих дней. И культовым животным, подлежащим закланию, явится Ленин.

Пароль этого взгляда на вещи – слова популярного поэта: «Оказался наш отец не отцом, а сукою». Правда, у поэта этого, Галича, приведённые слова принадлежат оперу! Опер и есть наш духовный наставник – опер возвышенный, благонаправленный. Опер-западник. Опер-реставратор.

Ещё древним было известно: «против дури бессильны и боги». Автор рисунка: А. Бильжо

Одно воспоминание

Глядя в окно на московскую слякоть, я вспоминаю, как двадцать лет назад в Одессе, в кратковременную оттепель 60-х годов мраморной группе «Лаокоон» привинтили (решением бюро Одесского обкома Компартии Украины) детородный орган – прежде вылущенный у старшего по скульптурной группе каким-то партийным ортодоксом.

Лаокоон был чёрен от времени и унижений, которым его подвергли власти грубой страны Советов, – зато гипсовый член-новодел своей интересной бледностью притягивал любопытные взгляды пионеров, школьников и даже видавших виды морячек. Подобно одесскому маяку, белый фаллос издали подмаргивал мне, слоняющемуся в зелёной сени платанов на пересечении улиц Советской Армии и Розы Люксембург, что неподалёку от Соборной площади.

Я окончил школу, окончил и университет, а этот символ реабилитированного, хотя и оставленного не у дел, либерализма всё так же сиял, будто отсвет социализма с человеческим хоть чем-то. Как старый шестидесятник, он вселял в моё скептическое поколение веру в то, что правда в конце концов победит.

Но вот и он обтёрся, позеленел, как-то самортизировался – гипс есть гипс. Сегодня только очень внимательный наблюдатель античного причинного места – в упор – различит подлог... Привыкли.

Интересно, произойдёт ли то же самое со свежеприделанным к провинциальному советскому областному центру – Ленинграду «СПБ»? Пожалуй, и «Свято- Петровск» обносится, выщербится, позеленеет... «Всё наладится, образуется, виноватые станут судьями...», – пел Галич. Наверное, в мире одна Россия виляет хвостом, когда хозяин трижды на век меняет ей кличку: пёс бы взбесился, а мы... Лишь бы не было войны.

– Тюрьма, дай кликуху!

Ничего: привыкнем. Интересно, однако (ещё одно подтверждение того, что Русь не скудеет наместниками), а что привинтим себе на место отбитой головы Ленина?

Да и не в Ленине дело. Дело в потерянной способности ума рисковать – то есть мыслить – и в нежелании языка следовать уму. Тогда человек начинает самому себе казаться слишком сложным. Он требует упрощений, и желанное упрощенье однажды явится к нему в сапогах.

А ну как лозунг «в руку»! Автор фото: С. Каганов

Глупый человек

Сегодня спадает, почти уже спало то «слабоумное удивление перед своим веком», которое так презирал Пушкин и которое с отменой цензуры тяжело и однообразно промяло умы. Сегодня уже можно холодно спросить: и кто из нас поумнел за годы гласности?

Мы отучены от всего сложного, трудного, от самой потребности в сопротивлении задач и языка – нам (караул! пятая колонна!..). Возник новый человек, малопроницаемый для духовного смысла событий. Этого человека не тронешь книгой, да особенно и не заинтересуешь ею. Вместе с тем этот человек почище Базарова убеждён, что реальность ему подвластна. Прошлое ему – съезд, и он на нём депутат. С 1989 года, ничего не читая, он знает, чего хочет. Ещё не осмыслено, что этот человек – глуп.

За что боролись?

Мне кажется, пора вводить в обсуждение неприятную тему глупости – пускай и исторической, и социально обусловленной (каждый из нас – «жертва тоталитаризма», и всё же...), однако, в конце концов, всегда индивидуальной.

Как-то так получилось (и ход событий последних лет это подтверждает), что мы в целом, как популяция, за небольшим исключением, опасно неумны. И это было бы ещё не так страшно, если б наши интеллектуалы выполняли свою прямую функцию – уличали нас, индивидуально и в массе, в глупости и злонравии. Вместо этого интеллигенты кричат нам «Ура!», что есть криминальная форма народолюбия.

Ничего подобного мы не найдём в истории Запада, с которым нам так не терпится слиться. По странной, но поучительной прихоти своей истории прогрессивный капитализм в течение почти полутысячи лет не мог добиться «своей», капиталистической культуры: в лице интеллектуалов он постоянно имел перед собой не обслугу, не певцов прогресса, а жёстких, умных и злых критиков.

Борьба с прогрессистской глупостью охватывает эпоху раннего капитализма. Борьба интеллигенции с варварством толпы, низостью дельца, безумием «логики вещей». Не надо забывать, что «Слепые» Брейгеля, что демоны Гойи, свифтовы йэху – это всё образы частнопредпринимательской, а не феодальной эпохи.

От Эразма и Мора до Кафки, Сартра, Твена западная интеллигенция оставалась «пятой колонной» капитализма. Она била, пинала и презирала складывающееся на Западе общество. Она юродствовала в лицо неподкупным революционерам и твердокаменным демократам. Она сеяла неверие в прогресс и подстрекала скептицизм молодёжи, ставила национальные святыни под глубочайшее сомнение, возводя на капиталиста неслыханные обвинения.

Интеллигенция боролась против низости прогрессивной стихии – и победила. Одна добилась той гуманизации западных обществ, которую видим сегодня. У нас эта борьба не только не начинается – её, кажется, и не думают вести люди, «застрявшие в отлучении прошлого от себя».

Автор рисунка: А. Бильжо

• Журнал «Социум»
• 1992 год
• №4(16)

Ещё в главе «Жизнь - слово - дело»:

Виноват ли Ленин в нашей глупости?

Воля – это ещё не свобода