Вход / Регистрация
Жизненное кредо:
Человечность и компетентность

Хиринский хронограф. События. Люди. Судьбы. Сентябрь 2014

Хиринское лихолетье. Судьба красногвардейца

Ближайшей и важнейшей задачей Советов, выполнение которой единственно гарантирует победу над всеми силами контрреволюции и дальнейшее развитие и углубление революции, партия считает всеобщее вооружение народа и, в частности, немедленное создание рабочей красной гвардии во всей стране.

Из резолюции Бюро ЦК РСДРП(б), 26 марта 1917 года

Василий Михайлович Рожков, если верить его собственным словам, был единственным в селе Хирине, кто пошёл служить в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию добровольно, – остальных, следует полагать, мобилизовали туда строго в принудительном порядке.

Немало хиринцев воевало на фронтах гражданской войны под кроваво-красным знаменем молодой Советской Республики, как, впрочем, немало их оказалось и в рядах её непримиримых противников. Вчерашние родственники, кумовья и соседи, не раз сидевшие в Хирине за общим столом на больших церковных праздниках, крестинах, свадьбах и поминках, смежники по земельным наделам и соработники по каменщицким артелям, оказались разведены революцией и человеконенавистнической идеологией большевизма по враждующим лагерям. Теперь они стреляли друг в друга, находясь по разные стороны жестокого братоубийственного противостояния.

Впрочем, были в Хирине и такие, кто категорически не хотел воевать за чуждые им идеалы и всячески уклонялся от мобилизации в РККА , – специально для них в большевистском уголовном кодексе появилась особая статья о дезертирстве, которое в годы гражданской войны приобрело массовый характер.

Но Рожков был исключением – он пришёл сам, по доброй воле.

История его такова.

Сразу после октябрьского большевистского переворота в Арзамасе началось формирование отряда Красной гвардии, организатором которого выступил Михаил Евдокимович Чувырин (1883-1947), опытный большевик-подпольщик, назначенный в ноябре 1917 года арзамасским уездным военным комиссаром.

Тогда же – в ноябре 17-го – хиринский крестьянин Василий Михайлович Рожков явился в уездный военкомат и попросил записать его в ряды красногвардейцев.

Когда в Арзамасе летом 1918 года вспыхнул мятеж против большевиков, Рожкову с оружием в руках пришлось отстаивать «завоевания Октября» – в составе отряда под командованием М. Е. Чувырина он принимал участие в уличных боях в Арзамасе, где, как он писал, «с нашей стороны были потери – двое красногвардейцев были сильно порублены».

Из Арзамаса Василий Рожков в составе отряда Лихачёва отправился на подавление контрреволюции в город Муром Владимирской губернии. В ходе той операции в июле 1918 года арзамасским красногвардейцам «пришлось преследовать противника от завода Кулебак до города Темникова Тамбовской губернии, где […] отрядом было поймано 5 человек бывших офицеров и эсеров».

Далее красногвардеец Рожков стал участником карательной операции ВЧК в Сергачском уезде, где крестьяне села Столбищи, возмутившиеся против насильств местного комбеда, отказались подчиняться власти большевиков, перебили всех бедняцких активистов и тем положили начало восстанию, поддержанному жителями ряда соседних селений.

В том же 1918 году (точный временной интервал Рожков указать затруднился) противники советской власти подняли вооружённый мятеж в Шатках, где захватили склад с медикаментами. Направленный туда красногвардейский отряд из 10 человек под руководством товарища Неймана по неопытности командира угодил в засаду – так все они оказались в плену у контрреволюционеров, и Рожков в том числе. Шатковское дело приобрело серьёзный оборот, поэтому вскоре на местную железнодорожную станцию прибыл красный бронепоезд с карателями – они-то и навели здесь революционный порядок и вызволили из плена Рожкова и его товарищей.

В дальнейшем наш герой попал под Оренбург, где в 1919 – 1920 годах ему пришлось биться за советскую власть с белоказаками атамана Дутова. Затем воевал он на колчаковском фронте, где снова попал в плен, о подробностях нахождения в котором и обстоятельствах своего освобождения из него наш корреспондент умолчал.

С 1926 года Василий Михайлович Рожков проживал в Средней Азии – в городе Ош Киргизской ССР. Желая попасть в родное Хирино, но «не имея средств, чтобы вернуться самому», он написал в Шатковскую районную комиссию по делам красногвардейцев и красных партизан письмо с просьбой восстановить его в правах красногвардейца и по этой льготе выслать денег для проезда на родину.

Однако комиссия установила, что из пяти боевых товарищей Рожкова, которых он упомянул как свидетелей, могущих подтвердить его красногвардейский послужной список, почти все погибли на фронтах гражданской войны. В живых остался один товарищ Быков из села Никольского-Кобылина, который удостоверил службу Рожкова только в стрелковом ж/д полку при станции Арзамас-1, а дальше, по признанию Быкова, их пути разошлись. Этого оказалось недостаточно, а документы военного комиссариата районная комиссия запрашивать предусмотрительно не стала, потому что у советского государства, вставшего на путь промышленной индустриализации, лишних денег на «социалку» тогда не было.

В итоге бывшему красногвардейцу Рожкову, уроженцу села Хирина, в предоставлении льготы отказали. Не имея возможности за свой счёт вернуться на родину, он, вероятно, так и провёл остаток жизни где-то на просторах Средней Азии. Хотя, не исключено, что его судьба в стране Советов сложилась более или менее благополучно…

Ещё в главе «Хиринское лихолетье (по материалам нижегородских архивов и газет)»:

Хиринское лихолетье. Свято место пусто
Хиринское лихолетье. Иконы есть, детей крестил – значит...
Хиринское лихолетье. Судьба красногвардейца
Хиринское лихолетье. Угон по-колхозному
Хиринское лихолетье. 2010 год
Хиринское лихолетье. 2011 год
Хиринское лихолетье. 2012 год
Хиринское лихолетье. 2013 год
ЦИТАТЫ