Журнал «Социум» №8. 1991 год

Саровский чудотворец

«Отче Серафиме, моли Бога о нас...»
Из молитвы

Из поколения в поколение переходила в нашей семье небольшая икона с изображением преподобного Серафима. Знаю ещё по детским воспоминаниям, что ею благословляли перед венчанием, когда на войны провожали, когда по весне Землю о хлебе просили...

Мне икона досталась лет 30 назад, от бабушки. Заняла она (вот оно – атеистическое воспитание!) не подобающее ей место в красном углу близ лампады, а на полке книжной, лишь как символ памяти, не более того. Вспомнила я-таки об унаследованной иконе в этом году.

7 февраля Москва встречала мощи Серафима Саровского, долгие годы считавшиеся утерянными безвозвратно. Однако утаённые от людей (где бы вы думали?) в Музее истории религии и атеизма, размещающемся, кстати, в Казанском соборе, совершив путь из неблизкого Ленинграда, мощи были помещены в Богоявленский (Елоховский) собор. В тот день я была на церемонии: в переполненном храме шла торжественная служба.

Голоса церковного хора сливались с голосами поющих прихожан. Не различая всех слов, зачарованная магией общего пения, я стояла в соборе до самого конца службы, забыв обо всём, что осталось за стенами.

Принимая святые мощи, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал: «Отче наш, Серафиме! При жизни Ты был источником Божественной любви и радости. Ныне, предстоя перед ракой с Твоими святыми мощами, просим: научи нас братолюбию и радости в Духе Святом, помоги преодолеть все разногласия и настроения, даруй мир и благоденствие Святой Церкви, Отечеству нашему в сей день и в грядущие времена».

Успенский собор Саровской обители, где стояла рака с мощами чудотворца

Его имя означает «пламенный»

С замечательной точностью сказал об отце Серафиме русский философ Иван Ильин: « ...Познать и научиться почитать Саровского чудотворца – значит познать и научиться почитать православие, сосредоточившее в нём, как в фокусе, свои сильнейшие лучи».

О святом отце знаем мы мало или совсем ничего. В летописи Серафимо-Дивеевского монастыря, составленной митрополитом Серафимом (Чичаговым), рассказывается: 19 июля 1759 года в семье курского купца Исидора Мошнина родился сын, наречённый Прохором в честь св. Апостола. Не прошло и трёх лет, как отец скончался и остался мальчик на руках у боголюбивой матери. «Блаженна ты, вдовица, – предрёк ей однажды некий юродивый, – имея сие детище, ибо будет оно... горячим молитвенником за весь мир», и слово то исполнилось.

Преподобный Серафим Саровский, в миру Прохор Мошнин (1759–1833 гг.). Серафим – значит «пламенный», «согревающий». Саровский – от названия обители, что в Нижегородской губернии. По преданию, некий юродивый предрёк ему судьбу необычайную: быть «горячим молитвенником за весь мир»

Рано научился Прохор грамоте и с усердием читал Св. Писание, страстно желая с отрочества посвятить жизнь служению Господу. 19 лет от роду, получив материнское благословение и медное распятие, которое носил до конца дней своих, отправился юноша в Саровскую обитель, что в Нижегородской губернии.

Выбор был сделан им не случайно. Доброй славой пользовалась обитель, окружённая дремучими лесами и стоявшая далеко от больших дорог.

Сюда и устремился с котомкой и посохом юный Прохор, чтобы начать иноческий путь. С усердием начал он исполнять послушание: работал в пекарне, просфорне, столярничал... За то умение, с которым искусно вырезал из кипариса кресты, был прозван «Прохором-столяром».

Усыпальница старца

Силён он был телесно и здоровьем крепок, а посему выполнял и общие для всей взрослой братии работы: заготовлял дрова, рубил и сплавлял по реке лес. К церковной службе приходил раньше всех, а уходил последним; неустанные молитвы и труд; крайнее воздержание в пище; сну предавался не более четырёх часов в сутки, но при этом всегда был весел. «Весёлость, – говорил он, – отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает, и хуже его нет».

Трудолюбивый юноша, приветливый и улыбчивый, с сердцем милостивым и волей твёрдой, всеми в обители был любим и почитаем.

Прошло восемь лет послушничества. Время это в монастыре называется искусом (испытанием): способен ли желающий иночества вступить на путь монашеской жизни. Прохор к тому времени возмужал. В Летописи приводится описание его облика: статен ростом, широкоплеч, лицом бел, глаза светло-голубые, выразительные и проницательные, светло-русые волосы, густая окладистая борода.

Преподобный Серафим Саровский. Со старинной гравюры, созданной в мастерской Валаамского монастыря

Наступило время принятия иноческого обета. С соизволения Св. Синода 13 августа 1786 года Прохор был пострижен в монахи и наречён новым именем. Каким? Имя по обычаю прошлого давалось монастырским начальством. Видя ревность инока к богоугодной жизни, и назвали его Серафимом – «пламенным», «согревающим».

Решив взойти на новую ступень духовного подвижничества, он усилил свой молитвенный подвиг до столпничества. Молитва есть созидательное напряжение воли, активное пожелание всеми силами своей души подлинного блага и добра, спасения тех, о ком молишься. Вот и молился Серафим за всех россиян, молился страстно, ощущая «огненный столп от земли до небес».

«Совершенное безмолвие есть крест, на котором человек должен распять себя со всеми страстями и похотями, ибо ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание. Словеса – орудие суть мира сего, молчание же есть таинство будущего века», – говорил отец Серафим. И ушёл в пустынь на долгих 15 лет.

Так выглядела Саровская обитель в начале XIX века. Находясь здесь, всех без исключения привечал старец с готовностью, с земным поклоном и искренним обращением «радость моя»

Арзамасский район Нижегородской губернии. Серафимо-Дивеевский монастырь. Оберегая Дивеевскую духовную крепость, много сил положил старец на процветание и этой обители. Именно здесь он провидел трагические для России времена – войны, революции: «До Антихриста не доживёте, но времена Антихриста переживёте... Господь помилует Россию и приведёт её путём страданий к редкой славе...»

Дальняя пустынька старца Серафима. Одно из мест уединения в домонастырский период. «Совершенное безмолвие есть крест, на котором человек должен распять себя со всеми своими страстями и похотями, ибо ничто так не содействует стяжанию внутреннего мира, как молчание...»

«Ненавидь грех и люби грешника»

Поселился Серафим в келии, в пяти верстах от монастырской обители (близ уездного города Сарова), на берегу небольшой речушки, в глухом сосновом бору. Питался лишь овощами со своего огорода: картофель, свекла, лук и трава сныть.

«В полунощное время, – вспоминал послушник Иоасаф, знавший старца, – к келии его собирались волки, зайцы, лисицы, вообще разные звери, подползали даже змеи. Подвижник выходил наружу и начинал кормить их. Приходил к его келье и огромный медведь». Он не только ел хлеб с руки старца, но и служил ему: в бытовых хлопотах Серафима перекатывал брёвна и валуны. Кстати, этот сюжет запечатлел первым крестьянин Ефим Васильев. Позже он появился на иконах и на картинах мирских художников.

Многотрудна жизнь отшельника, аскетична, да и не лишена опасностей. Подошли как-то к старцу три разбойника и потребовали денег. Он в это время рубил дрова, в руках был топор. Мог дать отпор душегубам, но в ответ лишь кротко сказал, сложив крестообразно руки на груди: «Денег у меня нет. Делайте, что вам надобно».

Разъярённые грешники стали его избивать, да так сильно, что у Серафима кровь хлынула изо рта и ушей, он потерял сознание. Злодеи перерыли его убогое жилище, разломали печь, разобрали пол, но нашли лишь икону и несколько картофелин. Отшельник чудом выжил. От побоев, ран и долгой хворобы сгорбился (ему повредили позвоночник) и ходил с тех пор, опираясь на посох.

Разбойников вскоре нашли. Решили воздать им кару жестокую, но отец Серафим настоял на отмене наказания. «В противном случае, – сказал он, – я оставлю Саровскую обитель и удалюсь ни для кого не ведомо в другие святые места». С кротостью простил он мучителей своих. Однако вскоре после того пожар истребил дома именно этих трёх лиходеев. «Покарал Бог злодеев» – порешили все. Серафим же повторял слово Спасителя: «И не надо бояться тех, кто убивает тело, но душу убить не может; скорее надо бояться того, кто может и душу, и тело погубить в геенне». (Мф. 10:28).

Затвор

Кто-то из навещавших старца спросил его:

– Отче! Говорят, что удаление от общежительства есть фарисейство, пренебрежение братии. Как ты думаешь?

– Не наше дело судить других, – был ответ, – а удаляемся мы из общежительства не из ненависти к нему, а более потому, что приняли и носим на себе чин ангельский, которому невместительно быть там, где словом и делом прогневляется Господь Бог... Мы избегаем не людей, которые одного с нами естества и носят одно и то же имя Христова, но пороков, ими творимых.

1000 дней и ночей провёл Серафим в молитвах, в столпничестве, стоя на коленях на камне. Удивления достойно это стояние. Сам же старец говорил об этом следующее: «Св. Симеон-столпник сорок семь лет стоял на столпе, а мои труды похожи ли на его подвиги?..».

После столпничества он перешёл к высшему подвижничеству – затвору в Саровской обители. Узкая келия, вместо постели мешок с камнями и песком, икона и неугасимая лампада – так провёл Серафим ещё пять лет, пять лет полнейшей изоляции и безмолвия. Вериг и власяницы не носил. «Если кто нас оскорбит словом или делом, и если мы перенесём обиды по-евангельски – вот и вериги наши, вот и власяница! Эти духовные вериги и власяница выше железных, которые надевают на себя нынешние люди».

Отворил он дверь свой келии осенью 1815 года. Все эти годы молился старец за Россию, за народ её. Как награда открылись ему два дара – прозорливость и целительство.

«Грядите ко мне...»

Потекли в Саровскую обитель богомольцы, жаждущие духовной поддержки, и не знало сердце старца различия между ними. Всех встречал он земным поклоном и обращением «радость моя». Кто бы ни приходил: бедняк ли в рубище, или богач, с какими бы нуждами ни обращался, в каком бы греховном состоянии ни находилась его совесть, – всех встречал Серафим с любовью, помогая найти путь к спасению.

«Грядите ко мне, грядите!» – радостно звал он идущих навстречу, не тяготясь ни количеством посетителей, ни их душевным состоянием. Скольких он исцелил от недугов телесных! Немые заговаривали, слепорождённые прозревали, даже от эпидемии холеры спасал целые уезды – тому есть документальные подтверждения.

За советами и наставлениями приходили к отцу Серафиму настоятели монастырей и монахи, умудрённые опытом духовной жизни. Каждому человеку давал он нужное тому наставление, спасительный совет. Государственным людям внушал, что святой их долг – радеть о своём народе, родителям – заботиться о детях и крепости семейных уз, молодых наставлял на мудрость, старых – на терпение.

«Живи так, как живёшь, в большем Сам Бог тебя научит. Для тебя и в мире немало добрых дел найдётся, если захочешь творить их от доброй души своей, – советовал он девушке, желавшей поступить в монастырь. – В миру угоднее творить Божьи дела, потому что на миру их труднее совершить, как дар приятный Господу нашему. И такие дела людей зачтутся им по милости Божьей сторицею».

Из самых дальних уголков земли русской писали Серафиму письма. Часто, не распечатывая, знал он их содержание – поистине велик дар Божий! – и давал ответы, говоря обыкновенно: «Вот что скажи: от убогого Серафима...». По смерти старца в келии его нашли много нераспечатанных конвертов, на которые даны были им в своё время подробнейшие ответы всем отправителям.

Сцена из жития преподобного Серафима. Поселившись в глухом бору, жил он одной жизнью с природой, окружаем был «братьями меньшими» постоянно. Водил дружбу и с мелким лесным «народом», и даже с медведем. Тот не только подкармливался у старца, но и помогал ему в бытовых хлопотах: перекатывал брёвна, передвигал валуны и так далее. Эта пара запечатлена на множестве икон и картин мирских художников

«Придёт время...»

Связывая подвижничество своё с судьбой Родины, оберегая Дивеевскую духовную крепость, все силы положил преподобный Серафим на процветание обители. «До Антихриста не доживёте, но времена Антихриста переживёте... До рождения Антихриста произойдёт великая продолжительная война и страшная революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачёвский, Французская революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией.

Произойдёт гибель множества верных Отечеству людей, разграбление церковного имущества и монастырей, осквернение церквей Господних, уничтожение и разграбление богатства добрых людей, реки крови русской прольются. Но Господь помилует Россию и приведёт её путём страданий к великой славе...».

Страшное пророчество сбылось. В 20-е годы началось то, что предрекал Серафим. Не уберёгся от разора и монастырь. Во что только его не превращали – производственная артель, тюрьма, спецпоселение... «Сгребли все святыни: Чудотворную икону Живоносного Источника; гроб-колоду, в котором лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим; кипарисовый гроб, в котором находились мощи... – всё это сложили и устроили костёр» (из воспоминаний монахини Серафимы). Сами же мощи преподобного при перевозе сотрудником уездной ЧК по приказу властей в Москву при таинственных обстоятельствах исчезли (нашлись, напомню, лишь в наше время).

Из уст в уста передавался рассказ, будто отец Серафим говорил: «Придёт время – и мои сиротки в Рождественские ворота, как горох, посыпятся». И верно, в 1927-м, на престольный праздник Рождества Богородицы, монастырь был закрыт. Монашенок выгнали из монастыря, выселили, как «нетрудовой элемент», поскольку те наотрез отказались стать «людьми» и вместо икон повесить портреты Ленина. Сёстры разместились в окрестностях Дивеева, работали в колхозе, на молитву собирались тайно. Так продолжалось до середины 30-х годов.

– В тридцать седьмом году, – вспоминала монахиня Мария, – объявилась «тройка» – суд, судить нас. «Ходили в церковь?» – «Ходили». – «Значит, бродяги». Дали кому три годочка, кому десяточек. Повезли нас в Ташкент в вагонах. Зима. Всё с нас поснимали. Сняли крестик... Как же без креста? Мы пряли на узбекских прялках, а в них вилки деревянные: чуть обрезать – и крестик будет. Такие крестики и сделали. А когда пошли в баню, начальнику сразу доложили, что монашки опять с крестами. Но тут уж он сжалился, оставили.

Мы ведь как думали: всё это Божие попущение – за грехи народа и пришло время потерпеть. Пробыли мы в лагере до конца 40-х годов. Сроки заканчивались, и стали сёстры собираться вокруг обители. А тут начались и новые гонения...

Так-то вот. И всё это в земле православной.

«Не хлопочите и не доискивайтесь, не просите монастыря, – предрекал когда-то отец Серафим, – придёт время, без всяких хлопот прикажут вам быть монастырём, тогда не отказывайтесь». Так и случилось, но осталась сегодня в живых только одна – матушка Фрося, 92-х лет.

Свершение пророчества

В архиве священника о. Павла Флоренского найдена запись беседы Серафима Саровского с Николаем Александровичем Мотовиловым, близко знавшим старца.

«Часто слыша от Великого Старца, что он плотью своею в Сарове лежать не будет, я однажды осмелился вопросить его: «Как же, Батюшка, изволите всё говорить, что вы плотию своею лежать не будете. Нечто вас Саровские отдадут?..».

«Мне, – сказывал он, – убогому Серафиму, от Господа Бога положено жить гораздо более ста лет. Но так как к тому времени архиереи русские так онечестивятся.., что даже и важнейшему догмату Христовой Веры – Воскресению Христову и всеобщему Воскресению веровать не будут, то посему Господу Богу будет угодно до времени меня, убогого Серафима, от сея превременныя жизни взять и затем, во утверждение догмата Воскресения, воскресить меня... По воскресении же моём я... буду проповедовать всемирное покаяние…».

Год нынешний. Оживает Дивеево, готовится к большому празднику – возвращению мощей преподобного. Поднимаются кресты, некогда будто циклопом вырванные прямо с верхушками куполов. Освящён Троицкий собор. Не зияют чёрные глазницы ослеплённого храма, отмыты стены и полы. Собирают прихожане по ближним деревням монастырские иконы, поскольку храму без них нельзя. Скоро, совсем скоро зазвучит в храме молебен...

Одно из ранних священных изображений преподобного Серафима. Писано с портрета старца, созданного за пять лет до его кончины художником Серебряковым, впоследствии иноком Саровской обители. «Познать и научиться почитать Саровского чудотворца – значит познать и научиться почитать православие, сосредоточившее в нём, как в фокусе, свои сильнейшие лучи», – так говорил об отце Серафиме русский философ Иван Ильин

«Духом я всегда с вами»

«Скоро, любимиче Мой, будешь с нами», – сказала Царица Небесная преподобному Серафиму во время своего 12-го явления к нему. Так гласит летопись. «Жизнь моя сокращается, духом я как бы сейчас родился, а телом уже мёртв», – говорил незадолго перед кончиной старец.

2 января 1833 года Серафим Саровский умер в возрасте 73 лет 5 месяцев 12 дней от роду, прожив в монашестве 47 лет. Умер в своей келии, стоя на коленях перед иконой Божией Матери «Умиление».

« ...Братья, любите друг друга... по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» – этот завет Христа всей своей жизнью напоминал Церкви преподобный Серафим. Дар духовной любви к людям обрёл он, проповедуя мудрость: «Человек человеку радость».

«Прозревая образ Божий в каждом человеке, с радостью духовной о нём встречал его дивный старец с небесным приветом «радость моя», радуясь о нём. Эти светлые, умильные, райские слова таят в себе целое учение о человеке, они открывают любовь Божию и радость Божию о творении. «Человек человеку волк – говорит мудрость бесовская. «Человек человеку радость» – гласит мудрость христианская.

«Накануне величайшего поругания образа Божия в человеке и величайшего насилия и глумления над человеческой личностью – писал в 1933 году философ Сергей Булгаков – восславил человека преподобный, озолотил его лучами любви своей и как бы благословил на грядущие страдания...».

Нам был послан Учитель. Станем ли мы его учениками?

Журнал «Социум» 1991 год №8(8)

Ещё в главе «Мышление - вера - нравственность»:

Вновь взята задача не по плечу
Саровский чудотворец