Россия и «вольные каменщики»
Перед Первой мировой войной один из лучших исследователей «потаённой истории» Европы Георгий Владимирович Вернадский, сын всемирно известного учёного, работая над темой «Россия и масонство», обратился к английским, французским, шведским и немецким архивам с просьбой о получении доступа к материалам о первых шагах «братских» лож в наших краях в эпоху Екатерины II и Павла I. Тогда он столкнулся с глухой стеной отказов.
События, которые его интересовали, казалось, за прошедшие с тех пор 100-150 лет давно должны были утратить актуальность. Но масоны, чьим странам вскоре предстояло схватиться в глобальном конфликте, были единодушны в нежелании допустить русского историка к источникам подлинных сведений.
Когда же в мае 1917 года труд Вернадского всё же увидел свет, у власти в России стояло Временное правительство, где 10 из 11 министров состояли в ложах (да и в отношении одиннадцатого – кадета Павла Милюкова – историки спорят до сих пор). Это исследование как-то потерялось в последовавших бурных событиях и было надолго забыто. Его автор, как и многие другие, покинул родину. За рубежом он стал «каменщиком» и к прежней теме предпочёл не возвращаться...
Сегодня, читая эту забытую книгу, в которой обнаружены контуры масонского интереса к нашей стране, понимаешь, почему Лондон, Париж и Стокгольм столь нелюбезно отнеслись к просьбам историка. Тайны не устаревают. Если они – масонские.
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫЕ
Как предполагают, масонство пришло в Россию в самом начале петровских реформ. Легенды связывают это событие с именем сподвижника Петра I, учёного, «звездознатца-колдуна» графа Брюса.
Вернадский считает вполне допустимой гипотезу о приобщении к «братству» молодого царя и учреждению им по возвращении из Англии ложи «андреевского масонства» (1). В секретном «Обществе Нептуна» вместе с Петром I состояли, вероятно, его ближайшие помощники Лефорт, Меншиков, Апраксин, Голицын и другие.
.jpg)
Иван Перфильевич Елагин
.jpg)
Масонский запон
«И МОДНАЯ БОЛЕЗНЬ...»
О первых обществах такого рода, однако, не сохранилось достоверных данных. Известно лишь, что в елизаветинское время интерес правящей верхушки к ордену опять просыпается. А что искали в заморских таинствах россияне?
«Масонские дипломы, – пишет Вернадский, – служили отличными паспортами для проникновения в среду петербургской иностранной колонии». Масонство манило российскую знать экзотикой, «самыми сокровенными знаниями», развевающей дремотную тоску чудинкой, которой «у нас, конечно, в России нет». Отпрыски древнейших родов и новые аристократы – петровские выдвиженцы – примеряли на себя «каменщицкие» и «рыцарские» знаки и духовные доспехи. На первых порах всё это выглядело скорее поветрием, чем серьёзным делом. Кроме того, «работа в ложах» тешила самолюбие, давала полезные связи и... развлечения.
Иван Перфильевич Елагин, выходец из обедневшей дворянской семьи, благодаря недюжинным способностям филолога и историка сделал карьеру при дворе. По его словам, он вступил в ложу, чтобы быть «хоть на минуту в равенстве с такими людьми, кои в общежитии знамениты». Впрочем, увидев тайну вблизи, он скоро разочаровался в ней; собрания, проводимые под слова о милосердии и постижении мудрости, сводились на деле к тому, чтобы «при торжественной вечери несогласным воплем непонятно реветь песни и за счёт ближнего хорошим упиваться вином». (2)
Тем не менее именно Елагин, освоивший некоторые премудрости «вольных каменщиков», был назначен в феврале 1772 года постановлением Великой Ложи Англии – Провинциальным Великим Мастером Российской Империи... И здесь завязался узел многих интересных событий.
Год за годом ложами обживались не только новая и старая столицы государства, но и провинция: Архангельск, Владимир, Вологда, Дерпт (ныне Тарту. – Ред.), Казань, Киев, Могилёв, Нижний Новгород, Орёл, Пенза, Пермь, Рига, Рязань, Саратов, Симбирск (ныне Ульяновск. – Ред.), Харьков, Ярославль и другие крупные и не очень города.
За десятилетия масонство привилось и пустило побеги в таких памятных для России родах, как Апраксины, Воронцовы, Воейковы, Вяземские, Гагарины, Долгорукие, Карамзины, Куракины, Кутузовы, Несвицкие, Одоевские, Панины, Пушкины, Репнины, Рылеевы, Строгановы, Толстые, Трубецкие, Тургеневы, Чаадаевы, Фонвизины, Шуваловы, Херасковы и проч. и проч.
.jpg)
Масонский молоток Фридриха Великого
ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ
Если для русской знати и нарождающейся интеллигенции – просветителей ложи – полные загадочных намёков ритуалы были по большей части экзотикой, данью моде, то за рубежом продвижение ордена на Восток считалось более чем серьёзным делом.
Возникшая в ходе реформ Петра I «назло надменному соседу» Российская империя в екатерининскую эпоху стала могущественной державой, которую после Полтавы, взятия Берлина и Кёнигсберга в ходе Семилетней войны, после успехов в Крыму и будущей Новороссии уже нельзя было «выставить» за околицу Европы. Она вызывала чувство ревнивого беспокойства, желание «поубавить» её.
Но когда внешняя «узда» оказывается слишком слабой, то необходимо подорвать силы соперника, действуя изнутри. Нельзя ли, например, заставить наивных адептов «тайн» сыграть нужную роль в направленной против них же самих политической пьесе?
Первостепенным объектом замышляемых интриг, естественно, стали царские покои. Не раз случалось, что удачно проведённые перевороты приводили к государственным рычагам лиц «случайных», ещё вчера почти неизвестных. Вспомним хотя бы всесильного временщика Бирона или царя Петра III, который лично вёл заседания лож в Ораниенбауме.
Некоторые надежды «вольные каменщики» связывали затем с Екатериной II – всё-таки немка. Императрица на первых порах благосклонно относилась к их играм – даже дала своё имя ложе польских масонов, обласкала «высокоградусных» Вольтера и Дидро. Но внутри страны самодержица не желала иметь подсказчиков как править, а тем более серьёзных конкурентов. Обладая государственным умом, царица привязалась к России и заботилась о её интересах порой больше, чем иные старинные русские аристократические роды. Тогда и началась осада престола масонами.
Из 11 членов императорского совета четверо принадлежали к «братству», из 13 сенаторов – тоже четверо, в придворном штате таковых оказалось 11 человек из 31, а из 60 российских академиков – 13. Масоны возглавляли Государственный Ассигнационный банк, коммерц-коллегию, Московский университет. Вернадский полагает, что тогда в Российской империи насчитывалось порядка шести тысяч масонов.
В крайнем случае с несговорчивой императрицей можно было поступить точно так, как с её мужем поступил фаворит и масон Григорий Орлов со товарищи. При этом прямая ставка делалась на законного (!) наследника престола – Павла Петровича...
.jpg)
Фридрих Великий наносит визит Вольтеру
БИТВА ЗА ПАВЛА
В 1760 (2) с подачи шведских «серых кардиналов» ордена, которые контролировали русские ложи, Роман Воронцов начал продвигать в воспитатели цесаревича Никиту Панина, дипломата, возвратившегося из Стокгольма. В конце 60-х и 70-е годы происходит слияние проанглийской Елагинской и шведско-прусской Циннендорфской «систем», в результате чего контроль над наиболее влиятельными ложами захватывает прибывший в Петербург гофмейстер двора принца Брауншвейгского барон фон Рейхель. Тогда же внедряется в России и наиболее замкнутая организационная форма ордена – чин «строгого наблюдения», действующий прежде всего среди титулованной верхушки.
Когда летом 1777 года шведский король Густав III посетил российскую столицу, он встретил «братский» приём именно как глава масонства. С мая 1779 года рейхелево «рыцарство» полностью переходит в подчинение стокгольмскому центру – Директории. Великим «префектом» капитула назначается князь Гавриил Гагарин, а его помощником князь Александр Куракин.
Через Балтику отсылаются инструкции шведского монарха его «подданным»: русские ложи «на всём пространстве империи всея России обязаны во всём и без замедления повиноваться Директории», иначе они «будут вычеркнуты и исключены как отщепенцы, изменники и клятвопреступники».
О «братских» отношениях вскоре стало известно Екатерине II. Недолюбливавшая сына императрица приказала утихомирить любимцев цесаревича Павла Петровича: Гагарина перевели в Москву, Куракина сослали. Шведская «пьеса» провалилась.
Тогда вступил в силу прусско-курляндский план. Русских масонов берёт под покровительство герцог Брауншвейгский. Он выдаёт Ивану (Иоганну) Шварцу, жившему прежде в Могилёве в гувернёрах, разрешение основать в империи орден «Розового креста» («Златорозового») и объявляет Россию «8-й провинцией Строгого чина», присоединённой к прусскому масонству. Из Берлина за новыми «розенкрейцерами» наблюдает известный мистик и министр двора Вельнер, а в Москве – его посланник Шрёдер.
Человек двадцать пять во главе со Шварцем и известным просветителем и журналистом екатерининской эпохи Николаем Новиковым проходят посвящение. Правда, им даётся лишь третья из десяти имевшихся степеней (вместо обещанных прежде высших), но взамен требуют жёсткого подчинения и регулярного направления в Берлин отчётов о деятельности и даже «о своей жизни и скрытых движениях души».
Главное для розенкрейцеров – уловить в свои сети Павла Петровича. Эта же цель у обосновавшейся в Монпелье и Авиньоне «Российско-Шведской Академии», которой руководят французские масоны-мистики Виллермоз, Сен Жермен и известный «духовидец» Сведенборг, бывший советник Карла XII. С ними от имени наследника и его жены Марии Фёдоровны держит связь адмирал Плещеев, который вместе с князем Куракиным сопровождал в 1781 году в заграничном политическом турне «князя Северного» с супругой. Знатным путешественником был будущий император Павел I.
.jpg)
Александр Фёдорович Керенский
КАК НАСЛЕДНИК ПРЕСТОЛА ВАКАНСИИ ИСКАЛ
«Поездка Павла Петровича, – отмечает Вернадский, – несомненно, была связана с масонством. Весной 1782 года цесаревич принял участие в масонской ложе в Вене». «Князю Северному» устроили смотрины – сможет ли он, возглавив Россию, «8-ю провинцию», и тем самым заняв вакансию «провинциального наместника» (в орденской иерархии) и «Бога живого» и «святого Царя» (титулы, должествующие утвердить его авторитет в глазах российских подданных), проводить выгодную Пруссии политику.
Наследник загодя снабжался необходимой литературой, которую ему передавал архитектор Василий Баженов. Сообщения о ходе «работы» пересылал в Берлин Новиков. Ознакомившись с ними, министр Вельнер пришёл к выводу, что «великого князя можно было принять в орден, не опасаясь за будущее», и доложил о том Фридриху-Вильгельму, сменившему в 1786 году Фридриха II на прусском троне и посту гроссмейстера тамошнего масонства.
«Не сущее ли сие учение истреблённого иезуитского ордена? – сомневался Иван Елагин, наблюдая розенкрейцеровские игры. – В нём сказуется беспредельная, но скрытая от знания братьев власть...»
Но Екатерина II, уловив смысл тайных ходов, нанесла удар первой: Новиков был заключён в Шлиссельбургскую крепость. В указе от 1 августа 1792 года перечислялись грехи «златорозового креста»: «Мимо законной, Богом учреждённой власти, дерзнули они подчинить себя герцогу Брауншвейгскому. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским министром Вельнером изобретёнными ими шифрами и в такое ещё время, когда Берлинский двор оказывал нам в полной мере своё недоброхотство.
Они употребляли разные способы к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы...»
Придя к власти в 1796 году, Павел немедленно освободил Новикова (как впрочем, всех осуждённых по воле его нелюбимой матушки-царицы. – Ред.), Куракину пожаловал место генерал-прокурора, Гагарину – ведомство финансов, Иван Петрович Тургенев был поставлен во главе Московского университета. В политике молодого государя начали причудливо воплощаться многие из идейных установок «златорозовых рыцарей».
В армии вводились прусские порядки. Была налажена связь с Берлином через Алопеуса и Нессельроде – родственника будущего министра иностранных дел России. К чему привёл этот курс и страну, и самого Павла Петровича, всем памятно.
.jpg)
Масонская секира
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Попытки масонов установить верховный контроль над Россией через аппарат самодержавия не прекращались и в XIX–XX столетиях. Через три года запрета на деятельность лож в российских пределах скоропостижно скончался император Александр I. Подтвердивший этот запрет Николай I умер в разгар Крымской войны, печальным завершением которой стала осада Англией, Францией, Сардинией и Турцией Севастополя.
Столь превозносимый ныне царь Николай II, будучи одно время под сильным духовным влиянием фанцузского масона Папюса (д'Анкосса), вступил в «мартинисты». В «вольных каменщиках» ходила добрая часть его двора. А в кризисные дни 1917-го у кормила власти встало правительство Александра Керенского...
Не следует, конечно, упрощать: наивно видеть историю лишь как реализацию плана заговорщиков всепланетного масштаба.
Могут справедливо указать – в моей статье не сказано о том, что немало русских масонов (Александр Суворов, Михаил Кутузов, Александр Пушкин, Николай Карамзин и... этот перечень нетрудно продолжить ещё на несколько страниц) ни в коем случае не следует рассматривать как проводников антирусской политики. «Вольными каменщиками» осуществлялась в нашей стране немалая просветительная работа, продвигались реформы. И в дни наполеоновского нашествия российские «братья» отстаивали интересы своего Отечества.
Да, было так, или, вернее, было и так. Но остаётся фактом, что западные Директории не посвящали русских «каменщиков» в свои доктрины в полном объёме, вероятно, боясь оскорбить христианские чувства своих «подданных» раскрытием имён «триединого Бога», которым клялись, оставляли тех, кто им порой слепо доверял, в неведении о своих подлинных намерениях, враждебных интересам России.
Лоллий Замойский
Авторский дайджест
***
1 - Апостол Андрей Первозванный почитается покровителем не только России и её флота, но и Шотландии, на сине-белом национальном флаге которой изображён «андреевский крест». По возвращении из Великого посольства Пётр Алексеевич учредил первый русский воинский (наградной) орден Андрея Первозванного. – Ред.
2 - N. В.: ещё до переворота, вознёсшего на трон Екатерину.
Ещё в главе «Сердце - разум - дух»:
Россия и «вольные каменщики»
Нет ничего ужаснее деятельного невежества (из афоризмов Гёте)