Революция быта
Женщину в России всегда любили спасать и раскрепощать. Её последовательно и настойчиво спасали от влияния улицы (в основном с помощью швейной машинки), то от тиранов-родителей – путём фиктивного брака, то от тирана-супруга – ну, это понятно, каким путём...
Но всё это были сущие пустяки по сравнению с тем шквалом заботы о её свободе и независимости, какой обрушила на русскую женщину революция 1917 года. Тут уж её, голубушку, стали освобождать буквально от всего: от религии, от воспитания, от традиций и обычаев и, наконец, от семьи. Дети, муж, дом – всё это объявлялось пережитком прошлого; в будущем виделись сплошные дома-коммуны, фабрики-кухни, детские комбинаты, ясли и сады – камеры хранения детей.
Одним из самых рьяных борцов за этот комплексно-поточный образ жизни была Александра КОЛЛОНТАЙ – заведующая женотделом ЦК ВКП(б), впоследствии первая женщина-посол. Её книги, статьи, а также лекции, посвящённые «женскому вопросу», одну из которых мы предлагаем вашему вниманию, пользовались широкой известностью и, как ни грустно это признавать, принесли свои плоды.
Жаль, что Александре Михайловне не довелось увидеть результаты – хотелось бы при этом взглянуть ей в глаза... Впрочем, подискутировать с ней можно и заочно, так сказать, ретроспективно. Вопросов и тем для дискуссий хватит ещё надолго: наш быт коммунизирован беспредельно. Может быть, раскрепощению от такого рода беспредела и послужит сегодняшняя шоковая терапия от вчерашних коллонтаевских бытостроений, исполненных комиссарским словом.
.jpg)
«Семья – один из шедевров природы» (Джордж Сантаяна). Автор рисунка: Збигнев Ленгрен
Что быт меняется на наших глазах, признаёт каждый, кто умеет видеть и наблюдать. За четыре года хозяйничанья рабочих подорваны самые корни векового бесправия женщин. С одной стороны, труд в республике мобилизует женщину на производительный труд, с другой – она организует быт на новых началах, закладывающих фундамент коммунизма, воспитывает коллективистские навыки, привычки, понятия и взгляды.
Мы знаем, что одна из основ новой системы производства при рабочей диктатуре – это организация потребления. Но регулировка потребления означает не только учёт потребителей, не только равномерность распределения продуктов, но и организацию потребления на новых коммунистических началах. Начиная с весны 1918 года, повсеместно в городах трудовая республика переходит к принципу общественного питания. Советские столовые, даровые обеды для малолетних вытесняют семейное домоводство. Развитию и широкой постановке дела общественного питания мешает наша бедность, ограниченность продуктами.
...Тем не менее при всей своей неудовлетворительности, при том, что наши столовые из рук вон плохи, что продуктов нет, а те, какие есть, неумело используются, общественное питание внедряется в представление городского населения как необходимый фактор бытия. Кухня, закабалявшая женщину ещё в значительно большей мере, чем материнство, перестаёт быть необходимым условием существования семьи.
Правда, она играет ещё значительную роль в переходный период, пока идёт только развёрстка вех на пути к коммунизму, пока ещё не изжиты буржуазные формы общежития и не изменены в корне основы народного хозяйства. Ведь если при буржуазном строе женщина так хлопотала о том, чтобы угодить своей готовкой кормильцу-мужу, то именно потому, что муж являлся в самом деле кормильцем.
В трудовом же государстве, где женщина признана самостоятельной единицей и гражданкой, едва ли найдётся много любительниц возиться часами над плитою, чтобы заслужить благорасположение супруга. Пусть мужчина научится ценить и любить женщину не за то, что она хорошо месит тесто, а за то, что в ней есть привлекательного, за её личные свойства, за её человеческое «я». «Отделение кухни от брака» – великая реформа, не менее важная, чем отделение Церкви от государства, по крайней мере – в исторической судьбе женщины.
.jpg)
Таскуха. Автор фото: В. Лехмус
На изменение быта, а следовательно, и условий существования женщины оказывают влияние также созданные трудовой республикой новые жилищные условия. Общежития, дома-коммуны для семейных и особенно для одиноких получают широкое распространение. Ни в одной другой стране нет такого количества общежитий, как в трудовой республике. Дома-коммуны всегда лучше оборудованы, чем частные квартиры; они обеспечены топливом, освещением. В них нередко имеется куб с кипятком, центральная кухня. Уборка производится профессиональными уборщицами.
При некоторых домах имеется центральная прачечная, при других ясли или детский сад. Чем острее даёт себя чувствовать разруха хозяйства, недостаток топлива, плохо действующие водопроводы, отсутствие керосина, тем настойчивее стремление поселиться в доме-коммуне, в общежитии. Обитателям домов-коммун завидуют все, кто живёт на частных квартирах. Список кандидатов в общежития постоянно удлиняется.
Сознанием преимуществ общежитий особенно проникаются женщины: вся та часть, которой приходится совмещать семью и работу. Для этих трудящихся женщин дом-коммуна – величайшее благодеяние, спасение.
Конечно, и сейчас ещё есть женщины, упорно цепляющиеся за прошлое; это обычный тип «жён», для которых вся жизнь сосредоточена вокруг плиты. Эти законные содержанки своих мужей (нередко жёны ответственных работников) и сейчас даже в домах-коммунах ухитряются обращать свою жизнь в служение печному горшку...
Но не за ними будущее. Эти бесполезные для трудового коллектива существа обречены историей на неизбежное вымирание по мере того, как по всему хозяйственному фронту будет утверждаться строительство коммунистического быта.
.jpg)
Тоскуй. Автор фото: В. Грицюк
С ростом числа общежитий разнообразного типа и на различные потребности и вкусы неизбежно и естественно будет отмирать семейное домоводство; с отмиранием же индивидуального хозяйства, замкнутого в рамках обособленной квартиры, ослабеют основные скрепы современной буржуазной семьи. Перестав быть потребительной единицей, семья в современном её виде не сможет существовать... Она распадётся, упразднится. (Курсив наш. – Ред.)
Но сокращение непроизводительного труда женщин на домашнее хозяйство – это лишь одна сторона вопроса раскрепощения женщины. Не меньшим бременем, приковывающим её к дому, закабаляющим в семье, являлась забота о детях и их воспитании. Это бремя Советская власть своей коммунистической политикой в области обеспечения материнства и социального воспитания решительно снимает с женщины, перекладывая его на социальный коллектив, на трудовое государство.
К вопросу обеспечения материнства Советская Россия подошла с точки зрения основной задачи трудовой республики: развития производительных сил страны, подъёма и восстановления производства. Чтобы задачу эту осуществить, надо, во-первых, освободить возможно большее число трудовых сил от непроизводительного труда, умело использовать в целях хозяйственного воспроизводства всё наличие рабочих рук; во-вторых, обеспечить трудовой республике непрерывный приток свежих работников в будущем, то есть обеспечить нормальный прирост населения.
Как только стать на эту точку зрения, вопрос о раскрепощении женщины от бремени материнства разрешается сам собой. Трудовое государство устанавливает совершенно новый принцип: забота о подрастающем поколении, о детях – это задача не частно-семейная, а общественная, государственная. Материнство подлежит охране и обеспечению не только в интересах самой женщины, но ещё больше, исходя из задач народного хозяйства при переходе к трудовому строю: надо сберечь силы женщины от непроизводительной затраты на семью (Курсив наш. – Ред.), чтобы разумнее использовать их для коллектива; надо охранить её здоровье, чтобы этим самым обеспечить трудовой республике приток здоровых работников в будущем.
...В буржуазном государстве такая постановка проблемы материнства невозможна; этому препятствуют классовые противоречия, отсутствие единства между интересами частных хозяйств и хозяйством народным. Наоборот, в трудовой республике, где индивидуальное хозяйство растворяется в общенародном хозяйстве и где классы распадаются, исчезают, подобное решение материнского вопроса диктуется жизнью и необходимостью.
Трудовая республика подходит к женщине прежде всего как к трудовой силе, единице живого труда (Курсив наш. – Ред.); функцию материнства она рассматривает как весьма важную, но дополнительную задачу, притом задачу не частно-семейную, а также социальную.
...Но чтобы дать женщине возможность участия в производительном труде, не насилуя своей природы, не порывая с материнством, нужно было сделать второй шаг: снять все заботы, связанные с материнством, с плеч женщины и передать их коллективу, признав тем самым, что воспитание детей выходит из рамок частно-семейного уклада и становится институтом социальным, частно-государственным.
Снять с матерей крест материнства и оставить лишь улыбку радости, что рождает общение женщины с её ребёнком, – таков принцип Советской власти в разрешении проблемы материнства.
Советская власть спешит на помощь трудящимся женщинам с момента их беременности. Консультации для беременных и кормящих раскинуты по всей России. В царской России насчитывалось всего шесть консультаций, сейчас консультаций у нас около 200, молочных кухонь – 138.
Но, разумеется, главная задача – разгрузить трудящуюся мать от непроизводительной заботы по физическому уходу за младенцем. Материнство вовсе не состоит в том, чтобы обязательно самой менять пелёнки, обмывать младенца, быть прикованной к его колыбели. Социальная обязанность материнства заключается в том, чтобы, прежде всего, родить здорового и жизнеспособного младенца.
Для этого трудовое общество должно поставить беременную женщину в наиболее благоприятные условия; женщина же, со своей стороны, должна соблюдать все предписания гигиены в период беременности, помня, что в эти месяцы она перестаёт принадлежать себе – она на службе у коллектива – она «производит» из собственной плоти и крови новую единицу труда (Курсив наш. – Ред.), нового члена трудовой республики.
Вторая обязанность женщины с точки зрения социальной задачи материнства – самой выкормить грудью младенца. Только выкормив собственной грудью младенца, имеет право женщина, член трудового коллектива, сказать, что её социальная обязанность по отношению к младенцу выполнена.
Остальные заботы о подрастающем поколении можно переложить уже на коллектив. Разумеется, инстинкт материнства силён, и ему не надо дать заглохнуть. Но почему инстинкт этот должен ограничиваться узкой любовью и заботой только о своём ребёнке?
Лозунг, брошенный в широкие женские массы трудовой республикой: «Будь матерью, и не только для своего ребёнка, но и для всех детей рабочих и крестьян» – должен научить трудящихся женщин по- новому подходить к материнству. Допустимо ли, например, чтобы мать, нередко даже коммунистка, отказывала в своей груди чужому младенцу, хиреющему за недостатком молока только потому, что это не её ребёнок?
Будущее человечество, коммунистическое по чувствованиям и понятиям, будет также изумляться на такой акт эгоизма и противосоциальности, как мы удивляемся, читая о том, что дикарка, нежно любящая своего малыша, с аппетитом съедала ребёнка женщин другого племени.
Или другое извращение: допустимо ли, чтобы мать лишала младенца молока из своей груди, чтобы не обременять себя заботой о ребёнке? Факт налицо: число подкидышей в Советской России растёт с недопустимой быстротой. Правда, явление это вызывается тем, что проблема материнства у нас – на пути к разрешению, но ещё не разрешена.
Сотни тысяч женщин в этот трудный переходный период изнемогают под двойным бременем – наёмного труда и материнства. Нет достаточного числа яслей, детских домов, домов материнства, обеспечение денежное не поспевает за ростом цен на предметы вольного рынка – всё это заставляет работницу и служащую бояться бремени материнства, заставляет матерей «подкидывать» государству младенцев. Но этот рост числа подкидышей свидетельствует также, что у женщин трудовой республики ещё не окрепло сознание, что материнство не частное дело, а социальная обязанность.
.jpg)
– За что, лапушка?!
– Знала бы за что – убила бы на фиг! Автор рисунка: Збигнев Ленгрен
Правильно понятая обязанность матери по отношению к её детям – это поставить детей в наиболее здоровую и нормальную для их роста и развития обстановку.
Трудовая республика не отнимает насильно детей от матерей, как это в своё время изображали буржуазные страны, рисуя ужасы «большевистского режима», а стремится создать такие учреждения, которые дали бы не одним богатым женщинам, а и всем матерям возможность воспитывать детей в здоровой, нормальной, радостной для детей обстановке. Вместо того чтобы заботу о ребёнке мать сбрасывала на наёмную няню, Советская Россия хочет, чтобы каждая мать, работница, крестьянка могла бы со спокойным сердцем идти на работу, зная, что её ребёнок находится в яслях, в детском саду, в детском доме.
В здоровой обстановке этих учреждений социального воспитания, проводимого в Советской России с младенчества и до 16 лет под руководством педагогов и врачей, под контролем матерей (обязательные дежурства матерей в яслях), дети вырастают в той обстановке, какая нужна для создания нового человека. Маленьким людям нравы, обстановка детских домов, яслей, детских садов прививают те черты и навыки, которые нужны будут для строителей коммунизма. Человек, воспитанный в воспитательных учреждениях трудовой республики, будет значительно более приспособлен для жизни в трудовой коммуне, чем человек, детство которого прошло в замкнутой сфере эгоистических привычек семьи.
Посмотрите сами на наших малышей, которые в первые же годы революции попали в ясли и детские дома. Они не похожи на детей, которых воспитывают любвеобильные маменьки-индивидуалистки. В них крепки коллективистические навыки, они, прежде всего, люди «группового» склада мысли. Чувство собственности у них не развивается, глохнет. «У нас нет моих и твоих, у нас все – всех», – деловито объясняет четырёхлетний карапуз. Зато бережное отношение к «групповой» собственности – основное правило жизни ребят. И дети сами преследуют тех, кто портит «наше» добро – добро детского дома.
.jpg)
Молодец-фемининушка. Автор фото: А. Катков
Вслед за яслями, домами младенцев, где растут сироты и подкидыши до трёх лет, в сеть социального воспитания, разгружающего матерей от непосильной заботы о детях, входят: детские сады для детей от 3 до 7 лет, детские очаги для детей школьного возраста, детские клубы и, наконец, детские дома-коммуны и детские трудовые колонии.
Итак, задача Советской власти заключается в том, чтобы поставить женщину в такие условия, когда бы её труд уходил не на непроизводительную работу по дому и уходу за детьми, а шёл бы на создание новых благ, на государство, на трудовой коллектив. Советская власть пытается создать такие условия жизни, при которых женщина не будет цепляться за опостылевшего мужа только потому, что ей некуда деваться с детьми на руках, а одинокая женщина-мать не будет бояться погибнуть сама и загубить ребёнка, не зная, куда голову приклонить.
Не филантропы, не унизительная благотворительность спешит на помощь трудящейся женщине в трудовой республике, а соратники по созданию нового общества, рабочие и крестьяне стремятся облегчить женщине бремя материнства. И женщина, несущая наравне с мужчиной все тяготы по воссозданию хозяйства, участвующая в гражданской войне, по праву требует от трудовой республики, чтобы в ответственнейший час её жизни – в момент, когда она дарит обществу нового члена, коллектив взял на себя заботу о ней и о будущем своём гражданине.
.jpg)
Девица-маскулинушка
Как только женщина становится с точки зрения народного хозяйства необходимой трудовой единицей, находится ключ к разрешению основных, запутанных вопросов её существования. В буржуазном обществе, где домоводство дополняет систему капиталистического хозяйства, где частная собственность создаёт устойчивость замкнутой формы семьи, для трудящихся женщин не найти исхода.
Раскрепощение женщины совершается лишь с коренным преобразованием быта; быт же изменяется лишь с коренной перестройкой всего производства на новых началах коммунистического хозяйства.
На наших глазах идёт, разрастаясь вглубь и вширь, революция быта, а с ней внедряется в жизнь и практическое раскрепощение женщины.
Из кн.: А. Коллонтай. Труд женщины в эволюции хозяйства (Лекции, читанные в Университете имени Я. М. Свердлова). М. – Пгд.,1923
Ещё в главе «Семья - нация - страна»:
Революция быта