Призвание церкви
Митрополит Сурожский Антоний (в миру Андрей Борисович Блум) более тридцати лет возглавляет епархию Русской Православной церкви (РПЦ) в Великобритании. Почётный доктор богословия Московской духовной академии, Абердинского университета («за оживление духовной жизни в стране») и некоторых других факультетов теологии западных вузов.
– Владыка, как глава одной из зарубежных епархий РПЦ, Вы, конечно, следите за течением внутрицерковной жизни в России. Что Вы думаете о происходящих в ней изменениях?
– Картина очень пёстрая. На официальном уровне много говорится о широкой деятельности церкви по открытию новых монастырей и приходов, духовных школ, пастырских курсов, издательств, а у обыкновенных людей остаётся немало вопросов. Главный: принимают крещение очень и очень многие, но – без подготовки, без всякого знания. Понятие о Боге у этих людей самое простое: я встретил Его, Он коснулся моей души, я коснулся края Его ризы, я хочу, чтобы меня крестили.
Крестить человека на таких началах, мне кажется, справедливо только в том случае, если потом дать ему Божье знание. Но на такого рода просвещение духовенству не хватает времени, в частном порядке заниматься с каждым новообращённым некогда. Многому можно научиться во время богослужения, но тут другое затруднение: текст славянский, церкви большие, народу много, поэтому услышать каждое слово очень трудно и не всегда его понимают в том смысле, в котором оно сказано.
Сейчас распространяется немало церковной литературы. Люди могут покупать Евангелие, Библию, но по ценам невозможным и не всем доступным. Думаю, надо, чтобы новокрещёные обязались в течение года приходить на занятия, чтобы кто-нибудь (причём не обязательно это должен быть священник) преподавал им Божье знание.
– В обыденном сознании особенно сейчас слово «православный» как бы приравнивается к слову «русский». Насколько это правомерно?
– В России исторически возникло сознание, что быть русским – значит быть православным. И от этого отвыкнуть нелегко. Когда во Франции у нас начались службы на французском языке, я это переживал болезненно, потому что для меня церковная служба и славянский язык составляют одно целое.
Позже в Англии я обнаружил, что в храмы приходят только бабушки с маленькими внуками, а среднего поколения нет вообще. Надо было выбирать: что сохранить – остатки русской общины или православие? Я выбрал второе. Сейчас в наших приходах мы служим и на славянском, и на английском, а в Уэльсе и на валлийском.
– Как Вы относитесь к тому, что во многих своих бедах РПЦ обвиняет определённые группы людей? Один из примеров тому – страшные убийства в Оптиной пустыни. Насколько правомерно говорить здесь о ритуальных убийствах?
– Я думаю, совершенно неправомерно. Разбойников на Руси достаточно, и не надо каждый раз искать идейного убийцу. Никогда нельзя также обвинять в злодеянии целую группу людей, потому что под такую «охулку» неизбежно попадают невинные, которые, вероятнее всего, с ужасом относятся к совершённому кем-то преступлению.
Можно признавать дурными отдельные поступки, можно считать какие-то взгляды или учения ложными с точки зрения православной веры, но это не значит, что следует осуждать всех людей, принадлежащих к тому или иному движению, вероисповеданию или даже национальности.
Поэтому я думаю: всё то, что называется антимасонством, антисемитизмом, анти- чем угодно, нельзя допускать в церковь.
Во всех национальностях, во всех вероисповеданиях и во всех слоях общества есть люди достойные и недостойные, но начинать «суд» следует с себя. Вынь бревно из глаза своего, а потом, может быть, окажется, что в глазах твоего ближнего пылинки нет: это твоё бревно там отражалось.
– Владыка, сейчас возникают различные банки, в правления которых входят священники. По-моему, в Книге правил написано, что если епископ начинает давать деньги в залог под проценты, то он должен быть извергнут из сана?
– Деталей я не знаю, но ужаснулся, встретив сообщение, что Ватикан открыл «Банк Святого Духа», – мне это показалось кощунственным. Та же реакция у меня по отношению к банкам, которые назвали «Православие», «Ортодоксия». Я понимаю, что деньги нужны на содержание храмов, прокорм духовенства, на утварь и одежды церковные, просфоры и иные нужды... Но всё это можно делать только в меру необходимости. Я убеждён, что церковь должна строиться на начале бедности, восполняя свои нужды пожертвованиями своих сознательных прихожан.
Не хочу никого осуждать или тем более оскорблять, но я помню, как один монах, подвижник, говорил владыке Василию (Кривошеину) о том, что встречает трудности, для преодоления которых необходимы ему деньги, деньги, деньги... И владыка процитировал ему в ответ из службы Великого Четверга: «О Иуда, если ты о деньгах печешься, зачем ты пришел к Учителю бедноты?» Я думаю, эти слова относятся ко всем нам.
Беседу вела Наталья Бабасян
Из еженедельника «Мегаполис-Континент»
Ещё в главе «Идеи - дела - судьбы»:
Щит духовный. «Самобратия» Лихуды и создание в России высшей школы
Призвание церкви