Журнал «Социум» №1(13). 1992 год

Почему Каутский «томился» в спецстранах?

Из работы Каутского «Большевизм в тупике», Берлин, 1930 г., на русском языке. Извлечения из текста в двух условных частях: I. Актуализированный большевизм. II. Страна после гипотетического краха «красного» режима.

«Пора, наконец, перестать, хотя бы условно, рассматривать социал-демократических вождей как революционеров... Теперешний черносотенный российский архи-реакционер г-н Бердяев (тоже бывший марксист) в специальной «философской» работе, исходя из опыта нашей революции, пишет: «Социальная революция и не может не напомнить грабежа и разбоя..» Излишне приводить доказательства тому, что вся буржуазная печать стоит на такой точке зрения. А мы уже видели, что она пункт и всех построений Каутского».

Н. Бухарин. «Международная буржуазия и Карл Каутский, её апостол», М., 1925, с. 88

Часть I

...Самой выдающейся чертой большевизма является его смелость. Ею объясняется, главным образом, и то обаяние его, которому поддавались и ещё поддаются столь многие из сочувствующих социализму... Но смелость – это военная добродетель, в процессе производства на ней далеко не уедешь.

...Я был очень удивлён, когда недавно один партийный товарищ выражал предо мною своё восхищение тою социализацией сельского хозяйства, которая осуществляется сейчас (то есть в 1930 г. – ред.) в России. Это-де одно из грандиознейших деяний мировой истории.

И он полагал, что именно я должен особенно радоваться этому гигантскому преобразованию... Дело обстоит не так, что эксперимент, вероятно, не удастся, а следует с полной уверенностью настаивать на том, что он потерпит и не может не потерпеть крушения...

Для меня именно в добровольности объединения... лежит центр тяжести...

...В условиях современной России ( в 1930 г. – ред.) крупное производство в сельском хозяйстве заведомо менее рационально, чем мелкое. Недостаток машин, знающих агрономов, обученных, самостоятельно думающих и ориентирующихся сельских рабочих должен ставить крупному производству очень тесные рамки. Но тот способ, каким недавно было форсировано создание крупных хозяйств (на селе – ред.), ещё в колоссальной степени усилил все эти слабые стороны крупного производства. Там, где такие хозяйства созданы, они ведутся, главным образом, принудительным трудом и являются не движением вперёд к более высокой хозяйственной форме, а попятным движением к старому барщинному или плантационному хозяйству, с той только разницей, что советские барские имения находятся во владении не семей военного дворянства, а коммунистических клик, получивших дворянство в гражданской войне.

...В сельском хозяйстве капиталистический наёмный труд будет преодолён не социализацией крупных предприятий, как в промышленности, а их раздроблением и разделом на мелкие семейные хозяйства, каждое из которых будет вестись без наёмных рабочих лишь силами мужа, жены... детей... Я должен был признать, что наблюдавшееся Марксом и Энгельсом победоносное внедрение крупного производства в сельское хозяйство приостановилось, да и вообще никогда не было особенно сильным...

Из всех видов труда труд принудительный наиболее нерационален и даёт, по сравнению с трудом свободным, наихудшие результаты.

Добровольно в колхозы идут лишь совсем бедные крестьяне, совершенно разорённые, оказавшиеся наименее умелыми, наименее трудоспособными. Они рвутся в колхозы, чтобы стать государственными пенсионерами. Не с ними могут процвести крупные хозяйства!..

...Крестьяне и не думали (в России) вступать в крупные хозяйства и передавать им свою землю... Отсюда был сделан вывод, что их надо к этому принудить. Кто станет ломать себе голову над тем, имеются ли предпосылки для такого хозяйства и как эти предпосылки создать: в руках есть власть, можно скомандовать и – точка.

Кто же сомневается в плодотворности такого метода, тот – контрреволюционер...

...Последствия этого (большевистского – ред.) эксперимента должны оказаться ужасающими для всего русского народа. Огромные дефициты советской промышленности покрывались до сих пор за счёт крестьянства. Оно оплачивало их в виде чудовищных цен на промышленные продукты или высоких налогов... Однако производство негодных товаров означает не что иное, как бесплодное расточение рабочей силы и сырья. Этим-то расточением и занимается теперь в грандиозных размерах советская промышленность.

Действительное спасение сельского хозяйства в России заключается в производственном подъёме её промышленности, которое одно только и может дать средство для более интенсивного земледелия.

Здесь кроется корень зла... Вожди большевизма оказались в такой степени лишёнными всяких экономических познаний, что были слепы ко всему этому... Писания Ленина доказывают, что он совершенно не отдавал себе отчёта в грандиозности вставших перед ним задач и думал, что можно играючи разрешить самые трудные проблемы. Таким образом и была осуществлена национализация (в 1918–1920 гг. – ред.) всех производственных предприятий, кроме сельскохозяйственных. Методы этой национализации были самыми варварскими, примитивными и уже сами по себе свидетельствовали о незрелости отношений... За этот «подвиг» ответственность ложится исключительно на них (большевиков – ред.) самих... Попытка средствами централизованного полицейско-бюрократического террора построить в стране с в высшей степени отсталым населением социалистическое сельское хозяйство, оставляющее за флагом хозяйство капиталистическое, была с самого начала осуждена на то, чтобы кончиться банкротством...

...Перед заграницей большевики хвастают цифрами количества, но между собой они плачутся на быстрое ухудшение качества, которое и раньше было не слишком высоким...

...Что касается свободы, то вначале недостатка в ней у рабочих национализированных предприятий в России не было. Ленин и его соратники говорили наёмным рабочим: овладевайте фабриками и рудниками! Распоряжайтесь ими по своему усмотрению! Ума для этого хватит у вас! Это вовсе не так трудно!

По существу то была чисто бакунистическая идея. Та крупица марксизма, которую Ленин к ней примешивал, дела не улучшила.

Согласно анархистским взглядам, фабрики должны принадлежать тем рабочим, которые в них работают. Этого Ленин не хотел.

Фабрики должны были перейти в собственность государства. Но управлять ими рабочие должны были совершенно свободно. Это значит, что в добавление к полной анархистской свободе они получали ещё право рассчитывать на то, что зарабатываемую плату им будет выплачивать государство...

Большевизм всегда был заговорщической организацией на бланкистский манер, построенной на слепом повиновении членов диктаторствующим вождям. В этом отношении большевизм сходится с милитаризмом. И потому-то и все успехи его лежат в тех сферах, в которых применимы милитаристские методы...

...Советская республика вытолкнула большинство образованных людей из страны, остальных деморализовала и поставила в унизительное положение; молодое поколение она больше дрессировала на коммунистические фразы, чем заботилась о его профессиональном образовании и, наконец, из недоверия к «спецам» так прижала их, что в тех тесных рамках, в которые они поставлены, и при тех ограниченных средствах, которыми они располагают, возможность плодотворной созидательной работы у них отнята.

...При вынужденном молчании народа трудно выводить на чистую воду ошибки и преступления руководящего персонала.

Абсолютистский строй вынужден поэтому на место общественного контроля создавать особые контрольные органы, которые, в свою очередь, нуждаются в контроле. Отсюда – вечная подозрительность и непрерывный шпионаж, руководимый политической полицией, которая, подобно Господу Богу, обладает и вездесущностью, и всемогуществом, но только не всеблагостью и не премудростью.

Советская система переносит методы монархического абсолютизма из политики в промышленность. Поэтому она всё больше расширяет полномочия руководителей предприятия по отношению к рабочим, но зато и самих руководителей подвергает всё более мелочному наблюдению и стеснительному контролю политических и экономических инстанций, делающих невозможной какую-либо инициативу, какие-либо самостоятельные мероприятия с их стороны.

Самые незначительные нововведения в предприятии требуют бесконечной переписки с вышестоящими инстанциями. Строится громадный бюрократический аппарат, единственным назначением которого является надзор за лицами, облечёнными руководящими функциями в аппарате производственном. Фактическим результатом таких порядков оказывается полная парализация и этих лиц и всего аппарата...

...Члены (партии – ред.) имеют большую свободу действия, чем «подданные», они имеют право издавать газеты, накапливать имущество, вести буржуазный образ жизни. Этот образ жизни воспрещается в России не принципиально, он воспрещается лишь старой буржуазии и её потомкам. Коммунисты – это класс господ, по своему усмотрению командующий всем остальным населением, в числе которого он сам составляет не более одного процента.

...Задерживающие моменты у коммунистов слабее, чем у массы наёмных рабочих, а права и полномочия – значительно больше. Поэтому они в гораздо более сильной степени заражены и всеми пороками упадочного пролетариата. К этим порокам они присоединяют лживость и ползание на брюхе перед начальством, от благоволения которого их существование зависит в гораздо большей степени, чем существование простых «беспартийных» рабочих.

Это плачевное падение с гордых высот является неизбежным следствием тех социальных условий, которые созданы победой большевизма...

...Не Советы являются источником политической власти, а коммунистическая партия. Её «политбюро» образует высшую инстанцию законодательств и государственного управления. Центральный исполнительный комитет Советов утратил всякое реальное значение.

Советская Конституция (1924 г. – ред.) превратилась в простую фикцию. На последнем коммунистическом Съезде в Москве Крыленко заявил без обиняков: «Советские законы – это не что иное, как партийные директивы»...

...Большевизм грозит выродиться в новый бонапартизм. Но неужели эта опасность ещё только грозит? Не наступила ли она уже? Не стал ли большевизм уже давно, со времени государственных переворотов ноября 1917 года и января 1918 года (разгон избранного на прямых открытых выборах Учредительного собрания, в котором большевики не получили большинства делегатов – ред.), настоящим бонапартизмом? И не уничтожил ли он с тех пор всякую возможность самодеятельности для рабочих и крестьян, поставив уже с самого начала вне закона всю интеллигенцию, не переметнувшуюся в его лагерь? Что же ещё должен сделать Сталин, чтобы прийти к бонапартизму? Неужели кто-нибудь думает, что бонапартизм наступит лишь тогда, когда Сталин коронуется царём?.. Даже Муссолини не даёт себе труда основывать новую династию. Но разве он из-за этого перестаёт быть самым заядлым представителем контрреволюции?

Но фашизм есть не что иное, как большевизм наизнанку, а Муссолини – лишь обезьяна Ленина!

Исходная точка фашизма была, правда, совсем иною. Фашизм доказывает, что большевистские методы диктатуры могут быть используемы для сковывания пролетариата не хуже, чем для сковывания его противников. Но при сравнении фашизма и большевизма приходится констатировать: что для фашизма было с самого начала целью – лишение пролетариата всякой возможности свободного движения, то для большевизма оказывается непредотвратимым результатом. Большевистские методы не только могут, они неизбежно должны вести к сковыванию пролетариата, по крайней мере в тех случаях, когда промышленность и сельское хозяйство приходят в упадок... А этот экономический упадок, в свою очередь, является неизбежным следствием тех пут, которыми большевистско-фашистский режим туго стягивает производственный аппарат.

Таким образом, бонапартистское или, если угодно, фашистское вырождение большевизма, это – не опасность, которая ещё только грозит в отдалённом будущем, а то состояние, в котором Россия пребывает уже...

Часть II

...Если коммунисты не повернут добровольно к демократии, чего ожидать трудно; если и пролетарским и крестьянским движениям не удастся вырвать эту демократию, то коммунистической партии грозит судьба самой сгнить посреди гниющей России...

...До сих пор всегда бывало так, что, когда автократическому режиму начинает угрожать революция, его приверженцами овладевает большая нервозность. Они видят, что дальше идти, как до сих пор, дела не могут, но в то же время не желают пожертвовать ничем существенным из того, на чём до сих пор основывалось его господствующее положение. Возникают самые различные и противоречивые планы, как выйти сухим из воды. Эти планы можно разделить на две группы: одни имеют в виду успокоить и утихомирить оппозиционные элементы уступками, другие – запугать их крутыми мерами.

То же самое мы будем наблюдать или, вернее, уже порядочное время наблюдаем и у коммунистов.

Уступки всех гибнущих автократий были до сих пор всегда лишь жалкими и нерешительными полумерами, от которых вскоре снова отказывались. Точно так же было до сих пор и у большевиков России, как показывает хотя бы судьба нэпа...

...Единство Коммунистической партии может разбиться вдребезги. В одних местах она будет демократизировать Советы, допускать кое-какую свободу печати и слова, в других – усиливать террор и всемогущество политической полиции, устраивать настоящие кровавые оргии...

...Я убеждён, что в случае крушения большевизма в России ни одна из демократических и социалистических партий сама по себе не окажется достаточно сильной, чтобы самостоятельно составить правительство. Чтобы демократия могла утвердиться, все различные элементы её должны будут действовать сообща. По меньшей мере – различные социалистические партии и течения...

...Можно лишь пожелать, чтобы такой блок состоялся. Но было бы глупо и прямо-таки вредно пытаться создать его наспех, раньше чем для того приспеет время. Но создание всяческих точек соприкосновения между различными партиями может, во всяком случае, быть только полезно...

...Одной из важнейших задач победоносной демократии в России будет дать русским рабочим то, чем уже пользуются их братья в отдельных странах Запада... Демократия может дать рабочим России много такого, что их с избытком вознаградит за утрату жалких и призрачных привилегий, предоставленных им советским режимом (прежде).

...Крестьяне. Если они восстанут против диктатуры, то затем, чтобы закрепить свою собственность на землю и вообще добиться обеспеченности для своей личности и своего имущества, которые сейчас вечно находятся под угрозой, что делает всякую спокойную работу невозможной.

...У демократии нет ни малейших причин отнимать у столь многочисленного класса населения право распоряжения его землёй...

...Новый нэп (то есть тот, что будет после крушения большевистского режима – ред.) – точно так же, как и старый ленинский (то есть начатый с весны 1921 г. – ред.), но только в гораздо более сильной степени – должен дать свободу экономической деятельности в том смысле, что наряду с государственными предприятиями могли бы возникать предприятия свободные – капиталистические, кооперативные, муниципальные. Если окажется, что эти свободные предприятия работают успешнее, дают продукт более дешёвый или лучшего качества, платят более высокую заработную плату и т. п., от национализированных предприятий можно будет отказаться. Но не раньше.

Таким образом, переход к другим, в том числе и капиталистическим, формам предприятий должен осуществляться лишь тогда и постольку, когда и поскольку это выгодно для потребителей...

Поскольку будет допущено частное хозяйство, оно, вероятно, прежде всего снова овладеет торговлей... Торговая монополия принадлежит к числу тех институтов Советской России, которые имеют наиболее пагубное действие и должны быть как можно скорее отменены, чтобы уступить место свободной торговле.

С другой стороны, имеются естественные монополии, превращение которых из монополий государственных в монополии частные, капиталистические, с точки зрения демократии ничем оправдано быть не может. Победоносная демократия будет иметь все причины сохранить государственный характер этих естественных монополий.

Сюда относятся, в первую голову, железные дороги, но кроме того лесные разработки, рудники и все, вообще все виды добычи минеральных продуктов, например, нефти. Как сложится судьба прочих предприятий, покажет будущее...

...Если удастся установить так называемую «формальную демократию», то уж одно это принесёт трудящимся классам российского города и деревни не только свободу политической самодеятельности, но и повышение производительности их труда, а потому и повышение их благосостояния.

...Проведение в жизнь... демократической программы должно оказаться в высшей степени благодетельным не только для России, но и для всей Европы...

Победа демократии в России не только откроет мировой промышленности российский рынок. Она будет в чрезвычайной степени способствовать и быстрому расширению этого рынка...

Придя к власти в России, демократия будет иметь перед собой совершенно обнищалую страну.

Она может, конечно, дать этой стране возможность быстрого экономического подъёма, но лишь в том случае, если будет избегать всякого расточительства, будет все свои средства концентрировать на развитии производительных сил... Расточительством считаем мы все затраты на цели истребления, следовательно все военные расходы. Ни одна страна не нуждается так в разоружении, как Россия...

Социалисты и демократы распадаются в России не только на различные направления, но почти каждое направление, в свою очередь, распадается ещё на различные национальные партии. Чтобы создать блок или хотя бы соглашение демократов (и даже одних только демократических социалистов), нужно свести воедино не только различные направления, но и социалистов и демократов различных наций.

...Это соединение может осуществиться тем легче, чем более тесными и дружескими будут взаимные отношения между социалистами и демократами всех наций... А это, в свою очередь, предполагает наличность принципиального единомыслия по вопросам национальной программы.

Что каждая нация должна получить право на самоопределение – это не подлежит никакому сомнению и вряд ли будет оспариваться каким-либо демократом,* не говоря уж о социалистах. Но какую форму важно принять самоопределению? Вот в чём большой вопрос...

...Наиболее целесообразно, а с точки зрения их собственного экономического возрождения и совершенно необходимо было бы, чтобы, получив свободу, народы России не разъединялись и суверенных государств не образовывали. По своей большой бедности такие суверенные государства очутились бы ещё в гораздо худшем положении, чем другие государства современной Европы... Народам России нужна полная свобода, полное самоопределение, но точно так же нужно им и добровольное соединение друг с другом.

В наше время, в эпоху интенсивнейшего международного оборота и всестороннейшей зависимости судеб одной нации от судеб других, суверенитет из орудия охраны наций становится источником опасности для них... Само собой разумеется, что в Федерации, основанной на добровольном объединении, главенствующей нации быть не может...

...Многое было бы достигнуто, если бы свободные государства, которые возникнут на территории нынешней России, объединились хотя бы в Таможенный союз...

Важен был бы и монетный союз... Общность таможенных границ требует и общности торговой и транспортной политики, следовательно, и политики внешней... и воинского дела... Каждое отдельное государство союза должно знать, что другие будут защищать его, если оно подвергнется нападению; и в то же время должна быть исключена всякая возможность вооружённого разрешения конфликтов между членами союза.

Такие учреждения такого характера нисколько не устраняют самоопределения наций во всех вопросах обучения, налогового обложения, внутреннего управления, суда и так далее. Но, разумеется, и в некоторых из этих областей могут оказаться выгодны общие постановления, например, одинаковое гражданское законодательство.

Господство полной демократии всегда будет порукой тому, что общность союзных задач не расширится до пределов, когда её выгоды перестанут оказывать притягательное действие, потому что будут перевешиваться налагаемым ею бременем. Лишь на выгодах взаимопомощи, а не на насильственном подавлении может быть построен такой союз, и лишь на взаимной выгоде должен он держаться.

...Столковаться по этим вопросам так, чтобы стало возможным тесное сотрудничество без недоверия, – в этом заключается одна из важнейших задач всех, сердцу которых близко дело демократии в России.

...Положение в России слишком запутано, чтобы можно было с определённостью сказать, как разрешится новый кризис большевизма...

Демократическая революция в России привела бы всю Европу в движение – движение вперёд и ввысь...

***

И. СТАЛИН (1879–1953)

Сталин не любил вспоминать, что когда-то, на заре своей революционной юности, он считал Каутского «достойным теоретиком социал-демократии», «беспристрастным и опытным товарищем», «крупнейшим теоретиком» и т. п. и даже рекомендовал глубоко изучать, переведя некоторые работы с русского на грузинский язык. Это много позже, в 1920 году, Джугашвили назовёт его «разлагающимся вождём умирающего II Интернационала». А затем, испытав воздействие аналитической силы книг Каутского о советской действительности, «вождь народов» привлечёт для «разоблачения скверны» учёных жрецов марксистского прихода. Наконец, упрячет книги Каутского в тайники спецхранов, приказав не издавать их.

Н. БУХАРИН (1888–1938)

В 1918–1929 годах был редактором газеты «Правда», членом Исполкома Коминтерна и ЦК партии. Расстрелян как «враг народа». Именно ему принадлежит тезис, против которого всегда энергично выступал Каутский: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».

Н. Бухарин. «Экономика переходного периода». М., ГИЗ, 1920 г.

Л. ТРОЦКИЙ (1879–1940)

Партийный деятель, публицист и теоретик. В 1929 году выслан из СССР и в 1940 году убит специально подосланным агентом НКВД. О Каутском писал так: «Каутский подбирает презренные сплетни о большевиках... обнажая таким образом из-под учёного колпака уши сикофанта». Но эти неопрятные подробности являются только мозаическими украшениями на основном фоне солидной учёной лжи по адресу Советской республики и её руководящей партии».

Л. Троцкий. «Терроризм и коммунизм»., М. – Л., 1925 г., контркнига на работу К. Каутского аналогичного названия

Г. ЗИНОВЬЕВ (1883–1936)

В 1919–1926 годах был Председателем Коминтерна. Член Политбюро ЦК партии (1921–1926 гг.). Расстрелян как «враг народа». По мнению Зиновьева, «поистине не будет ни малейшего преувеличения сказать, что за Каутским стоит только его чернильница – с плохими водянистыми чернилами... Мы будем разоблачать всех этих господ Каутских и Ко».

Г. Зиновьев. Наболевшие вопросы международного рабочего движения. Петроград, 1920 г.

К. РАДЕК (1885–1939)

Публицист, член ЦК партии и Исполкома Коминтерна. Умер в заключении. О Каутском выразился так: «...Каутский занимался всю свою жизнь сооружением памятников побеждённым революциям. Он изучал условия их возникновения и условия гибели, и всякую из его исторических работ мы воспринимаем с тяжёлым чувством...»

К. Радек. Портреты и памфлеты. М. – Л., 1927 г.

Журнал «Социум» 1992 год №1(13)

Ещё в главе «Наука - политика - практика»:

Этот дальновидный Карл Каутский
Почему Каутский «томился» в спецстранах?
Темна вода во облацех