Вход / Регистрация
Жизненное кредо:
Человечность и компетентность

Журнал «Социум» №7(19) 1992 год

«По морю, аки по миру»

Фото: С. Компанийченко
Фото: С. Компанийченко

Гравюра Мориса Бакуа.Бой при Гангуте 27 июля 1714 года.(С картины  Мартена Младшего. 1722-1724гг.)

Гравюра Мориса Бакуа. Бой при Гангуте 27 июля 1714 года. (С картины Мартена Младшего. 1722 – 1724 гг.)

Наши предки, пробиваясь к берегам океанов, хотели сделать свою родину благоустроенной, богатой и просвещённой. Погоня за мифическими «ключами» от чужих богатств надолго затормозила развитие и не позволила решить эти величайшие по своему значению национальные и глубоко патриотические задачи. За последние два века страна, по сути, так и осталась неосвоенным и диким «континентом». Не пора ли переключиться с «освоения» чужих берегов на свою территорию?

Этот отнюдь не риторический вопрос уже достаточно давно зависает над «перестроечными» головами. Ещё и ещё раз он возник сравнительно недавно в связи с обстоятельством весьма своеобразным, хотя, казалось бы, чего уж там удивляться: ведь наши своеобразия, «ни-на-что-непохожести» долго были и, верно, ещё будут нашим прямо-таки образом жизни. А хотелось бы элементарного, то есть как у людей – простите за антигероизм... Впрочем, по порядку.

Что бы сказал, кабы мог, адмирал Ушаков?

Выход из Чёрного моря авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» породил множество недоумений. Как могла Турция пропустить такой корабль через Босфор и Дарданеллы, ведь согласно международной конвенции, заключённой в 1936 году в Монтре, проход авианосцев через черноморские проливы запрещён? Нужны ли СНГ вообще тяжёлые авианосные корабли такого класса?

Ответ на первый вопрос несложен. Советские военно-морские власти заявили: «Адмирал Кузнецов» не авианосец, а авианесущий крейсер. Наступательной бомбардировочной авиации он, дескать, не несёт. Турки спорить не стали и пропустили. Что касается вопроса второго, то, чтобы ответить на него, придётся сделать краткие экскурсы в историю, географию, экономику и другие области.

Сегодня ясно, что за нашей авианосной программой стоит нечто большее, нежели просто создание нового дорогостоящего вида вооружения. Это нечто не только связано с судьбой военно-морских сил, но затрагивает и коренные национальные интересы страны. Однако тайна, которую тщательно берегут те, кто до сих пор не дал вразумительного ответа на вопрос, зачем нужны стране авианосцы и вообще огромный океанский военный флот, не так уж недоступна. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться в крайне невыгодном расположении страны по отношению к открытому океану, с точки зрения вывода в него военных кораблей. Выход в Атлантику, Тихий и Индийский океаны ведёт через узкие проливные зоны, которые контролируют и в любое время могут блокировать иностранные государства. В этом случае наш флот будет либо заперт на своих базах, либо изолирован от них.

Единственным более или менее открытым остаётся Северный Ледовитый океан. Однако его воды у берегов страны большую часть года покрыты льдами, что сильно затрудняет мореплавание. Кроме того, и Северный Ледовитый океан не может быть признан надёжным водным путём сообщения с Атлантикой и Тихим океаном. В этом смысле ситуация с выходом в открытый океан для советского флота на севере ничем фактически не отличается от положения на западе, юге или востоке страны.

Могут ли «изъяны» нашей географии превращаться в достоинства?

Оказывается, могут, если речь идёт о доступе иностранных военных кораблей со стороны открытого океана к нашим берегам. Совершенно очевидно, что и узкие проливные зоны, и льды Арктики – удивительно удобная оборонительная позиция, позволяющая даже незначительными военно-морскими силами предотвратить вхождение во внутренние национальные воды любого иностранного военного флота. Нужно соблюсти лишь одно непременное условие – установить тесные политико-экономические отношения со странами, контролирующими проливы и морские узости.

Казалось бы, природа сама подсказывает вариант малозатратной и эффективной военно-морской политики.

Причём её советом можно было воспользоваться ещё двести лет назад, когда русское государство завершило первый этап борьбы за выход к Балтике и Чёрному морю, отразив попытки шведов и турок вернуть утраченное. Однако уже тогда властителям и флотоводцам очень захотелось вывести военные корабли в открытый океан через балтийские и черноморские проливы, чтобы играть самостоятельную военно-морскую роль. Было предпринято дипломатическое давление на соседей, контролировавших проливы. Россия требовала от них предоставить её военным судам полную свободу прохода через проливные зоны в любое время, независимо от международной обстановки и позиции других европейских держав. При этом, естественно, высказывалось желание видеть проливы закрытыми для иностранных военных кораблей.

В ответ возникла коалиция европейских держав, отодвинувших на второй план все свои разногласия и выработавших общую программу решения проблемы проливов. Они предложили предоставить всем государствам равные возможности для мореплавания: либо все отказываются от провода через проливы своих военных кораблей, либо все соглашаются на полную свободу в них военного судоходства. Это, понятно, не устраивало Россию, ибо и в том и в другом случае её флот вынужден был бы постоянно находиться у национальных берегов. В российских умах рождается план силой разрешить возникшую проблему и «прорубить» стране свободный выход в океан, подобно тому, как в своё время Пётр и Екатерина «прорубили» окно на его берега. Так началась борьба, которая уже полтора века изнуряет страну и народ.

Политические иллюзии и грубейшие просчёты военно-стратегического характера стоили русскому народу нескольких тяжелейших войн: Крымской (1853 – 1856), Русско-турецкой (1877 – 1878), Русско-японской (1904 – 1905). Первая мировая и гражданская войны принесли стране оккупацию и фактически полное уничтожение военно-морского флота.

В официальной историографии эта акция западных держав трактуется как исключительно антисоветская. Однако её скорее всего следует рассматривать как органическое продолжение и логическое завершение событий, разыгравшихся ещё в ходе Первой мировой войны. Секретные документы бывшего министерства иностранных дел показывают, что в 1915 году Россия сделала опрометчивый шаг, потребовав у своих союзников по Антанте в обмен на «продолжение войны до победного конца» передать ей черноморские проливы и территории, прилегающие к ним. Именно этого ей и не простили и, когда представился удобный случай, связанный с «красно-белой» гражданской войной, решено было преподать и России, и её новой власти суровый урок.

Хотите доподлинные комментарии фотохроники ТАСС к этим снимкам, помеченными датами не такой уж давней давности? — "Краснознаменный Черноморский флог. Моряки-черноморцы развернули социалистическое соревнование за дальнейшее повышение..."

Хотите доподлинные комментарии фотохроники ТАСС к этим снимкам, помеченными датами не такой уж давней давности? – «Краснознамённый Черноморский флот. Моряки-черноморцы развернули социалистическое соревнование за дальнейшее повышение...»

Когда флотоводить берутся большевики

В послеоктябрьский период поиски путей в открытый океан для военных кораблей были продолжены. Сталин задумал осуществить идею, которую царизм реализовать не успел. Речь шла об освоении Северного морского пути и Арктики. Одновременно было осуществлено строительство Беломорско-Балтийского канала. В результате в 1936 году стал возможным первый переход военных кораблей из Кронштадта во Владивосток, в 1940 году – первой подводной лодки из Полярного во Владивосток, что по стратегическому замыслу должно было показать миру, что СССР проложил путь в открытый океан.

Однако Сталин просчитался. Усилия и средства, потраченные на освоение советского Севера, с военно-стратегической точки зрения ожидаемых результатов не дали. После нападения Гитлера на СССР проливные зоны, как и в Первую мировую войну, были блокированы, а Черноморский, Балтийский и Тихоокеанский флоты заперты на своих базах, часть из которых к тому же была с суши захвачена врагом. Около 400 тысяч моряков вынуждены были сойти с кораблей на берег и воевать в пехоте. Ни о каком стратегическом взаимодействии флотов в открытом океане не могло быть и речи.

Опыт неудач был более чем достаточен. Однако не успела страна залечить военные раны, как всё началось снова.

В 60-х – начале 70-х годов военно-политическое руководство страны получило в своё распоряжение ядерное оружие, а также авиацию и ракеты, способные доставлять ядерные заряды к цели на большие расстояния. Советские корабли стали базироваться в Карибском, Средиземном, Красном и Южно-Китайском морях, в западной части Индийского океана, а также в южной части Атлантики у берегов Африки, укрепляя «дружбу» советско-партийного руководства с социалистическими и развивающимися странами.

Вот почему, когда острота ядерного противоречия, вызванного карибским кризисом 1961 года, несколько спала, командование ВМФ СССР выдвинуло тезис о том, что главная опасность для страны исходит от военно-морских сил США и других стран НАТО. Партгосстратеги откровенно «прокололись», клюнув на пропагандистскую приманку, подброшенную «противником», желавшим направить военные ресурсы СССР в наименее эффективную область. Что же касается НАТО, и в первую очередь США, то уже с 60-х годов они начинают концентрировать усилия на разработках в области авиации, средств ПВО и ПРО, ракетно-космической программе.

Чудовищно много, но всё равно мало...

Стремясь добиться в океане паритета с НАТО, советское государство израсходовало на военно-морские силы значительную долю своих оборонных средств, но так и не смогло достичь желанной цели.

Это и немудрено, если учесть, сколь крупномасштабные и дорогостоящие задачи пришлось решать. Во-первых, потребовалось значительно увеличить выпуск военных кораблей океанского типа как надводных, так и подводных, в том числе возобновить прерванное войной строительство авианосцев, которые должны были стать формообразующим элементом новых советских эскадр открытого моря. Во-вторых, создать по всему миру систему военно-морских баз и морских стоянок. В-третьих, нарастить такие силы и средства, которые позволили бы при любых обстоятельствах «вскрыть» проливы и обеспечить взаимодействие страны со своими кораблями.

Все эти задачи решались на фоне крайне неблагоприятной военно-политической обстановки, что ещё больше взвинтило стоимость работ. Например, страна вынуждена была строить стратегические и ударные подводные лодки в Арктике и на Дальнем Востоке, в неблагоприятных климатических условиях и вдали от основных промышленных центров СССР, так как международные конвенции, определяющие проход подлодок через черноморские и балтийские проливы, требуют, чтобы они это делали в надводном положении, что неприемлемо с точки зрения элементарной конспирации.

— Продолжать ли? Фото Ю. Ильенко

– Продолжать ли? Фото: Ю. Ильенко

Даже по приблизительным прикидкам затраты на развитие ВМФ выглядят астрономическими. Только создание подводного флота обошлось стране примерно во столько же, сколько стоила вся советская космическая программа с момента её принятия. К этому следует прибавить ещё и стоимость создания надводного флота, включая авианосцы, гигантские расходы на безвозмездную «помощь», которой расплачивались с дружескими странами за их согласие «приютить» советские корабли, валютные средства на оплату постоянного пребывания эскадр и подводных лодок в открытом океане.

И что же? Несмотря на чудовищные затраты, очередной эксперимент с выводом советского флота в открытый океан, мягко говоря, не удался. Прежде всего потому, что страна не смогла выделить даже минимум тех средств, которые требовались для полномасштабного создания океанского флота. По своему составу и боевым возможностям советский флот ни в какое сравнение не может идти с аналогичными формированиями стран НАТО. Это подтверждают как советские, так и зарубежные специалисты. Для «доводки» потребовались бы суммы в несколько десятков, а то и сотен раз больше тех, которые уже были вложены.

Кроме того, после падения в ряде стран просоветских и просоциалистических режимов стало ясно, что с потерей хотя бы части опорных пунктов, которых и так не хватало, пребывание наших военных кораблей в открытом океане становится невозможным и не нужным, так как исчезает главный фактор, который определял их присутствие там, – идеологический.

Помимо этого по-прежнему невозможно обеспечить надёжный выход в открытый океан. Сегодня навряд ли кто-либо может дать полную гарантию, что в случае обострения международной обстановки или конфликта с применением обычных вооружений не повторится ситуация, когда флот распадется на отдельные, изолированные друг от друга, а потому чрезвычайно уязвимые фрагменты. Над нашими военными кораблями в открытом океане психологически всегда будет висеть угроза в любой момент оказаться в западне, как это уже не раз бывало.

И это относится не только к надводному, но и к подводному флоту. По данным исследований Института ВМС США, советские подводные лодки будут полностью уничтожены на 12–15-е сутки после начала безъядерной войны. И дело не только в конструктивных недостатках этих субмарин. Главная причина – невозможность обеспечить скрытность их выхода. На выходе из морских узостей советские подводные корабли встретят подводные лодки противника, способные либо расстрелять их немедленно, либо сделать это в ходе последующего преследования. По сути дела, на морских подступах к берегам бывшего СССР сложилась ситуация, близкая той, которая имела место в доядерную эпоху, но, как говорится, со своими особенностями, соответствующими новому витку истории и научно-технического прогресса. Это не антипатриотическое «смущение» умов, а трезвая констатация.

Рисунок Н. Белевцева

Фото: Н. Белевцев

* * *

Исторические факты подтверждают, что стремление России вывести в открытый океан военные корабли никогда не диктовалось коренными национальными интересами. Оборона своих берегов надёжно обеспечивалась взаимодействием боеспособного флота с другими видами вооружённых сил в прибрежных акваториях и установлением дружеских отношений с государствами, контролирующими подходы к её морским границам.

Обстоятельства диктуют необходимость вернуться к строго оборонительной доктрине на море. Эскадры открытого моря, контролирующие международные морские коммуникации, наша страна сегодня не способна ни содержать, ни эффективно контролировать. Если она этого не поймёт, то через некоторое время её это сделать заставят.

Наш военно-морской флот необходимо реорганизовать в разумных пределах, сочетая его высокую боеспособность с выгодами географии. При этом основной упор в военно-морской политике важно сделать не на чисто военных, а на военно-политических аспектах. Они должны предполагать решительное изменение отношений с государствами, контролирующими морские узости и проливы, в первую очередь с США, Японией, Турцией, Данией, Швецией, Норвегией. Широкие и тесные взаимовыгодные экономические связи сделают для этих стран российские берега не чужими и враждебными, а дружественными, что, несомненно, усилит заинтересованность в совместном обеспечении военно-морской безопасности.

Если этот путь будет избран, сами собой разрешатся споры о том, какими кораблями и подводными лодками должен оснащаться военно-морской флот. И в каких разумных количественных пределах.

На основе публикации журнала «Новое время»

Ещё в главе «Гражданин - государство - мир»:

Кто же сгубил советскую власть?
Государство
«По морю, аки по миру»
ЦИТАТЫ