Открыть PDF

Мир дому твоему!

Жить сейчас тяжело. Особенно непросто – по своему уму-совести. Это как во все времена. И ни при чём здесь издержки коммунизма или прелести посткоммунизма. Дело в другом. Речь о неравновесности духовного и «желудочного» в человеке с перевесом последнего, да ещё почти всегда добровольной подневольности его ума и совести.

Не ищите в этих словах дидактики. Её нет. А есть желание поговорить устами авторов этого номера журнала о существующих вопреки всему и вся духовной высоте, нравственной крепости, а стало быть, и внутренней свободе человека. То есть о том, что единственно и способно сделать его и внешне свободным тоже.

Свободным от влияния недорода хлебов и достойных правителей. Избавленным от недуга небрежения собой и, как следствие, ближними своими. Убережённым от глухоты к высказанным и непроизнесённым словам их. Раб до раба не докричится. У раскрепощённых внутренне и внешне – обострённый слух.

В наше тревожное, неутешительное время, когда многие потеряли в себе не только образ Божий, но и человеческий облик, вспомни о вечности.

Познай, что вне Христа – всё ложь, ибо Христос – Истина.

Несмотря на политические, экономические, нравственные и прочие потуги, земля обречена, ибо люди забыли Бога. И что может спасти мир, если попирается Правда? Увы, и я в Ней не устоял. И может быть, более, чем кто-либо, поражён грехом, но всё-таки иду к Ней, падая и разбиваясь. Отсюда – боль, отсюда – кровь. Но иного пути нет...

...Прочти эти стихи, уединись, побудь с самим собой. И да успокоится душа твоя, которая дороже всего мира. И если Господь коснётся тебя, помолись обо мне, чтобы призывающему к покаянию не умереть без покаяния.

Да не будет сего и с тобою.

Автор фото: Е. Кондаков

РАДОСТЬ МОЯ

Радость моя,

наступает пора покаянная,

Радость моя,

запожарилась осень вокруг.

Нет ничего на земле постоянного,

Радость моя,

мой единственный друг.

Жёлтое, красное –

всё разноцветное,

Золотом, золотом устланы рвы.

Прямо в лицо роднику безответному

Ветер повыбросил мелочь листвы.

Затосковали деревья бесправные,

В ризах растерзанных гибели ждут.

Лишь золотые Кресты

Православные,

Радость моя,

нас в бессмертье зовут.

Радость моя,

это суетность грешная

Даже на паперть швыряет листы.

Но возжелали покоя нездешнего

Белые Церкви, Святые Кресты.

Их не прельщают купюры

фальшивые,

Не привлекает поток золотой.

Нужно ли Вам это золото лживое.

Вам, лобызающим вечный покой?!

Белые Церкви светлеются издали.

Благовествуя о мире ином,

Живы ещё Проповедники Истины,

Радость моя, не скорби ни о чём.

Белые Церкви исполнены кротости.

Ими доднесь освящается свет.

Радость моя,

что кручинишься попусту,

Белым Церквам нынче тысяча лет.

Выжили Вы, бессловесные Зрители,

Бури прошли, расточились врази.

Сколько всего за века перевидели

Белые Церкви, Осколки Руси?

Белые Церкви плывут в Бесконечности,

О, Кладенцы неземной Чистоты!

Непокорённые Граждане Вечности,

Белые Церкви, Святые Кресты,

Вас не касаются запахи тленные,

Этот октябрьский отчаянный пир.

Белые Церкви – Твердыни Вселенные,

Не устоите –

развалится мир.

Звон колокольный

пронзает столетия,

Встретим же в Храме

молитвенный час.

Радость моя,

мы с тобой не заметили

Осень уже за порогом у нас.

Белые Церкви плывут в бесконечности,
О, Кладенцы неземной Чистоты!
Непокорённые Граждане Вечности,
Белые Церкви, Святые кресты.

Автор фото: В. Шустов

***

Пожалей, дорогой, пожалей

Всё кругом до последней былинки.

Мудрость Божия здесь на земле

Познаётся не только в великом.

Ничего не растёт просто так.

Потому не сломай без потребы

Одиноко торчащий сорняк,

Прославляющий землю и небо.

Лунный воздух и млечную сыпь

Вобрала, засветясь золочёным,

Обречённая капля росы

На последнем листе обречённом...

Листопада сокрытая боль

Под покровом зимы затихает...

За тебя, дорогой, и с тобой

Всё живое, томясь, воздыхает.

И грустит под полярной звездой

Дольний мир и в погибель несётся.

(«Первый мир был потоплен водой,

А второй для огня бережётся».)

Так склонись, молчаливо склонись.

Пред судами Творца в покаяньи.

Помолись, дорогой, помолись,

Да замедлит Господь с воздаяньем.

Белые Церкви исполнены кротости,
Ими доднесь освящается свет.
Радость моя, что кручинишься попусту,
Белым Церквам нынче тысяча лет.

Д. Ницмане. Прозрение. 1980 г.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН

Колокольный звон

Над землёй плывёт,

А в монастыре

Братский хор поёт:

– Господи, помилуй.

Инок-канонарх

Положил поклон.

И тотчас затих

Колокольный звон.

– Господи, помилуй.

– Господи, воззвах, –

Тенор возгласил,

Канонарху хор

Слаженно вторил.

– Господи, помилуй.

Свечи, образа,

Мантии, кресты.

Братия поёт

Грустный глас шестый:

– Господи, помилуй.

Странники стоят,

Молится народ.

Русь ещё жива,

Русь ещё поёт!

– Господи, помилуй.

Схимники в крестах,

Бороды, как снег,

Потупив глаза,

Молятся о всех.

– Господи, помилуй.

Братский звон умолк,

Снова перезвон.

Только слышно мне,

Как со всех сторон:

– Господи, помилуй.

Твой черёд настал,

Молодой звонарь,

Пробуди простор,

Посильней ударь.

– Господи, помилуй.

С музыкой такой

Хоть иди на смерть!

Много ли тебе,

Русь Святая, петь?

– Господи, помилуй.

Отец Роман (Александр Матюшин)

Традиция писания религиозных стихов духовными лицами в русской поэзии не нова. Сразу же вспоминаются имена архиепископа Иоанна Шаховского, издававшего свои стихи под псевдонимом Странник, или же матери Марии (Е. Ю. Кузьмина-Караваева).

В начале 80-х годов в магнитофонных записях прозвучали духовные песнопения иеромонаха отца Романа. Они очищающи. Исполненная глубокой веры, его поэзия наполнена светлой грустью, христианским смирением, покаянием, особым откликом души в молитве Господу:

«Да очистят слёзы покаяния
Высшую поэзию – моление».

О духовной поэзии отца Романа знают не только в России. Его песнопения, записанные на кассетах, звучат и в Америке, и во многих европейских странах.

Отец Роман (в миру Александр Иванович Матюшин) родился в селе Рябчевск Брянской области в 1954 году. Там, на берегу реки Десны, в одном из живописнейших мест Брянщины, и прошло его детство. Мать, сельская учительница, человек по-настоящему верующий, приобщила к вере и сына.

После окончания университета Александр возвращается в родные места и преподаёт русский язык и литературу в той же школе, где когда-то учительствовала и его мать. В 1980 году он принимает решение уйти в монастырь.

Служение поэта-инока связано сначала с Вильнюсским Свято-Духовым монастырём, насельником коего он был в течение нескольких лет, а затем с Псково-Печерской обителью, где он и был посвящён в сан иеромонаха. Монашество было им принято под именем Романа, в честь преподобного Романа Сладкопевца, замечательного христианского поэта.

Впоследствии он служит в Киево-Печерской лавре, а в настоящее время священник одного из приходов Псковской епархии.

Евгений Данилов

Страх Господень – авва воздержания,

Воздержанье дарит исцеление.

Лучшая поэзия – молчание.

Лучшее молчание – моление.

Лучшая молитва – покаяние,

Покаянье тщетно без прощения.

Лучшее пред Богом предстояние –

В глубине высокого смирения.

Я забудусь в таинстве молчания

Пред иконой чудной – УМИЛЕНИЕ,

Да очистят слёзы покаяния

Высшую поэзию – моление.

Из журнала «Русский паломник» США

Белые Церкви светлеются издали,
Благовествуя о мире ином,
Живы ещё проповедники Истины,
Радость моя, не скорби ни о чём.

Автор фото: Ю. Моисеенко

• Журнал «Социум»
• 1993 год
• №25

Ещё в главе «Жизнь - слово - дело»:

Мир дому твоему!

Тайна прогресса

Риторическая апология Михаила Бахтина, или итоги несовершенного поступка (пишут на доске)