Маска, я тебя знаю!
Святки, дорогой читатель! Дождались, слава Богу: опять порхает лёгкий снежок, опять пахнет морозом и ёлками... и мы с Вами по-прежнему вместе, несмотря ни на что! Замечательно! А на Святки положено в маскарад!
Куда? Ну, к сожалению, в Большой театр, как бывало, или на «боярские посиделки» в Союз русских женщин мы Вас пригласить не можем... А вот к себе в гости – пожалуйста!
В нашей «Шкатулке с секретом» для Вас приготовлен святочный сюрприз – маскарад-конкурс, под девизом «Маска, я тебя знаю!».
Условия его предельно просты: Вам надлежит угадать, из каких литературных произведений прибежали наши резвые маски.
Самые эрудированные, во-первых, будут всенародно прославлены на страницах «Социума», а во-вторых, получат небольшие, но приятные призы! Предупреждаем сразу: смекалка потребуется недюжинная! Однако, если Вы узнаете не все маски, – всё равно пишите нам: Ваше участие нам крайне важно и интересно.
И, может быть, Вам одному из всех удастся разгадать самую таинственную маску. Будьте уверены, это мы тоже оценим! Не обойдётся и без подвоха: на наш святочный маскарад пробрались маски из других праздников. Тому, кто сумеет вывести их на чистую воду, – специальный приз!
Вот, собственно, и всё, дорогой читатель! Готовы? Надевайте домино, маску, давайте руку... Внимание... Как восклицал незабвенный Кот Бегемот: «БАЛ!!!»
Шум, смех, потоки света... Гремит музыка, пёстрые маски пищат, хохочут и вертятся, увлекая всех за собою... Всё вокруг засыпано конфетти, опутано серпантинными лентами, всё летит и кружится, всё цветно и нереально, таинственно и весело...
А вот взгляните, дорогой читатель, по лестнице поднимается вновь прибывшая дама. Какой очаровательный костюм. Вы только посмотрите!
...Люба была одета Зарёю: на ней был лёгкий эфирный хитон из расцвеченной красками в тень дымки. Низ этого широкого, с густыми складками платья был тёмен, как ночь, но чем выше, тем темнота редела, облегчалась и переходила мягкими полутонами в другие, более лёгкие и яркие цвета, и с пояса вверх становилась уже такою воздушной и лёгкой, что фигура Любы словно утомилась и таяла, как облако, и посреди этого таяния светлая головка Любы сияла, венчанная лилией и красною розой; а за плечами у неё сквозили переливами света испещрённые тысячью цветов восковые крылышки, в руках же у неё был золотой светоч, обвитый голубыми незабудками и махровым маком.
.jpg)
Художник И. Смирнов
Прелестная Заря проследовала мимо, а нас закружил смеющийся водоворот. Кого здесь только нет: арлекины и бабочки, боярышни и капуцины, зайцы и пьеретты... А вон там мелькнули несколько оригинальных масок... За ними!
...Нотариус Гудаевский изображал дикого американца: в волосах петушьи перья, маска медно-красная с зелёными нелепыми разводами, кожаная куртка, клетчатый плед через плечо и кожаные высокие сапоги с зелёными кисточками. Он махал руками, прыгал и ходил гимнастическим шагом, вынося далеко вперёд сильно согнутое голое колено.
Жена его нарядилась колосом. На ней было пёстрое платье из зелёных и жёлтых лоскутьев; во все стороны торчали натыканные повсюду колосья...
Учительница Скобочкина нарядилась медведицею, то есть попросту накинула на плечи медвежью шкуру, а голову медведя положила на свою, как шлем, сверх обыкновенной полумаски. Медведица ходила тяжкими шагами и рявкала на весь зал, так что огни в люстрах дрожали.
Любопытные маски, правда, дорогой читатель? А Вам, говорите, не особенно понравились? Вон та пушистая снежинка в белой юбочке, по-Вашему, лучше? Ну что ж, о вкусах не спорят!.. Однако, где это мы? Увлёкшись погоней, не заметили, как оказались в каком-то странном зале. Всё здесь так необычно, и маски одна другой чуднее и удивительнее! Давайте встанем вот тут, за портьерой, и поглядим тихонько! А там ...
...Были, однако ж, и маски странные, фантастические: например, тут ходила лошадиная нога, там ветряная мельница, размахивая своими крыльями; здесь летал безобразный нетопырь; тут поражал зрение могильный вампир с окровавленною пастью в истлевшем саване и с такими же волосами, готовыми разлететься пеплом при первом на них дуновении; там, вроде гнома, катилось что-то, похожее на колесо без обода, и в ступицах коего, по обеим сторонам, пылали два страшных глаза, а вместо спиц торчали уродливые и тинистые руки...
Ох, что-то не нравится нам всё это, дорогой читатель! Уйдёмте-ка от греха! Ну, слава Богу, выбрались благополучно: опять свет, смех, весёлая музыка... Ступайте, голубчик, потанцуйте! А мы посидим вот здесь, в креслах, рядом с этой пожилой дамой и послушаем, что она рассказывает:
– ...Ну разумеется, уж нынешние маскерады прежним в подмётки не годятся! Ни выдумки, ни вкуса! Вот я помню, в бытность мою, в Италии, герцогиня Казильяно однажды... Вы только представьте себе...
...Ландо, совершенно покрытое кошачьими головами, везомое жокеями-кошками, сопровождаемое лакеями-кошками и вмещающее на своих бархатных подушках очаровательную полукошечку-полуженщину, одетую просто, по повседневному, но облачённую в дорогой горностаевый мех, с белою муфтою, с белыми перьями на шляпе, со всевозможным кокетством осуществляющую вполне сказку о кошке, превращённой в женщину...
Должно быть, действительно было великолепно! Хотя, впрочем, и у нас здесь... А, Вы уже вернулись, дорогой читатель! Мы говорили, что и у нас здесь есть на кого полюбоваться! Вот хоть бы эта дама... Вон, вон, правее!
...Рене оделась таитянкой. Костюм её был чрезвычайно примитивен: нежного цвета трико облекало всю её фигуру, оставляя открытыми плечи и руки, а накинутая поверх него короткая муслиновая туника с двумя кружевными воланами едва прикрывала бёдра. На голове – венок из полевых цветов, на ногах и запястьях – золотые обручи. И больше ничего. Рене казалась обнажённой. Трико мягко обрисовывало формы её тела, просвечивавшего сквозь бледную ткань туники: чистые линии этой наготы, слегка скрытые воланами, выступали сквозь кружева при малейшем движении. То была восхитительная дикарка, полная страстной неги, окутанная белой дымкой морского тумана, под которой угадывалось её тело.
Ну, что скажете? Оригинально, не правда ли? А главное – современно!.. Ой, тише, тише! Ну какой Вы, право! Это мы с Вами знаем, сколько лет этому костюму. А остальным ещё предстоит догадаться! Но ведь с виду-то – прямо современная фотомодель, разве нет? То-то!
...Что это Вы вдруг загрустили, любезный читатель? Говорите, хочется чего-нибудь своего, русского, истинно святочного? Да пожалуйста! У нас на маскараде всё возможно! Откройте вот эту дверь... Смелей, смелей!..
Шаг – и Вы в просторной, уютной зале, убранной по-старинному. Вокруг милые и приветливые лица, спокойная и неторопливая речь...
...Наряженные дворовые: медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хороводы и святочные игры...
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась ещё старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя.
Паяц – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями... Паяц Диммлер с барыней Николаем открыли пляску. Окружённые кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате... После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, верёвочку и рублик, и устроились общие игры.
А в дверях толпятся ещё ряженые: старик с гитарой, вожак с медведем и козой, мальчик Егорушка с патокой. И разворачивается новое святочное действо.
Старик (кланяется). Всей честной беседе поклон.
Вожак. Кланяйся. Мишка.
Медведь кланяется.
Старик. Прикажите попеть, поплясать, позабавить, свои старые косточки поправить.
Пелагея Егоровна. Что ж, ничего, попляшите. Попотчуй их, Аринушка, винцом.
Арина подносит вино; некоторые пьют. Егорушка (пляшет с патокой).
Ах, патока, патка.
Вареная, сладка!
Сидит моя жёнка,
Ровно перепёлка!
Я за то её люблю,
За то поцитаю,
Что цопорно ходит,
Хорошо гуляет.
(Кланяется.)
Пелагея Егоровна. Поди сюда. Егорушка. На тебе пряничка... (Даёт)
Егорушка кланяется и уходит. Вожак водит медведя; коза пляшет.
Вожак. А ну-ка, Мишенька, потешь честных господ. А как красные девицы, молодые молодицы белятся, румянятся, на молодцов поглядывают, женихов выглядывают?
Медведь ломается.
А как старая старушка на работу идёт, сгорбимшись, съежимшись? Пришибла её старость, одолела её древность...
Медведь ломается.
Ну, поклонись теперь честным господам.
Отходят. Старик играет на гитаре, прочие ряженые пляшут.
Ну что, читатель? Теперь Ваша душенька довольна? Вот и славно! А между тем... поглядите-ка в окно! Бледнеют звёзды, светлеет воздух... Святочная ночь кончается.
Понравился Вам наш маскарад, дорогой друг? Приятно слышать!
Все маски разгадали? Великолепно! Как это – все и ещё одну? Какую? Вон ту? Странно... Честно говоря, мы и сами не знаем, кто это...
Ах, это тоже читательница «Социума»?! Так это её перчатку Вы сейчас прятали под домино? Ну что ж...
Значит, и на нашем маскараде свершилось маленькое святочное чудо! Пишите нам теперь – вместе! Мы ждём!
Маски и читателей в маскарад
имела честь пригласить
Алла ЗАХАРЕНКО