Куртуазные маньеристы
Любезный читатель, по традиции – сегодня с нами рыцари Ордена куртуазных маньеристов! Лирические герои нашей блистательной четвёрки как две капли воды похожи на них самих – столь же изящны, непринуждённы, благородны и – непоседливы!
География их приключений так пестра и причудлива, что, право же, иногда кажется, что скоро им станет тесен земной шар!
И потому мы решили сегодняшнюю встречу в нашей гостиной целиком посвятить теме захватывающей – КУРТУАЗНЫЕ МАНЬЕРИСТЫ во всех уголках мира, от Парижа до Кубы! Одним словом – наши за границей!
Вадим Степанцов, Великий магистр Ордена
Карибское рондо
Изабель, Изабель, Изабель!
Бьёт серебряный колокол лунный,
И всю ночь я хожу как безумный,
И твержу без конца ритурнель:
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
В этот вечер декабрьский, морозный,
В город северный, туберкулёзный
Вдруг тропический вторгся апрель.
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
Подо мною морские глубины,
В небе звёзды, как крупные льдины,
Воздух чёрен и густ, как кисель.
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
В этих дышащих зноем Карибах,
В этих рифах, проходах, изгибах
Посадил я свой клипер на мель.
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
У акул здесь огромные зубы,
Не доплыть мне без лодки до Кубы –
Лодку съели моллюски и прель.
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
Почему берега твои скрылись,
Почему с неба льды повалились,
Почему разыгралась метель?
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
Вёз я к синему острову Куба
Не закованных в цепи йоруба,
Не солдат, не французский бордель.
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
Вёз я сердце, разбитое сердце.
Что же силы небесные сердятся
И мозги мои, кровь и стихи мои
Превращают в бездарный коктейль?
Изабель!
Изабель, Изабель, Изабель!
.jpg)
Автор рисунков: Ленгрен
Константин Григорьев, командоp-ордалиймейстер
Укротитель добра
Утёсы в Этрета, скала Легюий!
А помнишь то лето, малышка Анета,
Как встретились взгляды
В тиши кабинета над книгой Кюи?
А после – какое сиянье вокруг!
И нас только двое, и рокот прибоя,
И в розах аркады, и круг аналоя,
И солнечный луг!
Проездом в Париже, Монсо, поцелуй.
Как можно быть ближе? Скорей
повтори же – Атлантика, парус,
И водные лыжи, и золото струй!
Два узких бокала и дым сигарет...
Ты песен алкала, тебе было мало,
Что я написал уж – ни много ни мало –
Огромный буклет.
Я в каждом сонете тебя воспевал,
И стала ты в свете подобна комете.
Но вспомни – без пауз – о том кабинете,
Где я тебя взял.
Добром ты считаешь, наверное, лесть
И всё напираешь, всё песен алкаешь!
Я взял тебя замуж, тигрица, но знаешь...
Могло надоесть!
Сама ты, Анета, испортила всё!
Оставь же поэта. Как встречу я лето?
С другою красоткой в утёсах Этрета.
Над книгой Басё!
Две розы, две звезды пылали параллельно,
Когда Создатель нас к любви приговорил.
Я поклонился вам в прохладном вестибюле,
Когда лиловый негр вам подавал манто.
Вы помните, мадам, безумства в Коктебеле,
Где я читал себя, как не читал никто.
Ваш молчаливый друг отменно был воспитан.
Когда столкнулись вы со мною tete-a-tete,
Изменой и тоской был целый мир пропитан,
Я поклонился вам, до крови сжав стилет.
Вам хорошо с другим, как некогда со мною,
Вы дороги вдвойне в распахнутом манто.
Я удалился прочь, но чувствовал спиною,
Как целовались вы в серебряном ландо.
.jpg)
Виктор Пеленягрэ, архикардинар Оредна
Парижский дивертисмент
В серебряном ландо вдоль набережной Сены
Ваш молчаливый друг везёт вас в Opera;
Мадам, ещё вчера я знать не знал измены,
Мы верили в любовь, мадам, ещё вчера.
Кружась, летели дни, бездумно и бесцельно,
С той сладостной поры, когда я вас любил.
Ещё в главе «При свечах»:
Куртуазные маньеристы
Любовь пророка (отрывок из романа «Китаб аль-Иттихад, или в поисках пентаграммы»)