Вход / Регистрация
Жизненное кредо:
Человечность и компетентность

Журнал «Социум» №3. Март 1991 год

Историческая вина – хуже юридической

На XXVIII съезде КПСС в прошлом году только 1022 его делегата проголосовали за вынесение на общее обсуждение вопроса об ответственности партии за всё, что было в течение 73-летней советской истории. 3385 носителей мандатов этого партийного форума были против каких-либо разговоров на эту тему — что называется, и слышать не хотели.

Валерий Лебедев

Валерий Лебедев

Что опаснее всего для новой истины?

Известно что – старое заблуждение. Новая, точнее, впервые открыто сформулированная истина состоит в том, что на партии как условно не расчленённом целом лежит тяжелейшая ответственность за трагедийность советского прошлого, за беды настоящего, не вдруг «вынырнувшие» на поверхность. Старое же заблуждение выражается расхожими сентенциями о виновности в жути нашей истории ни много ни мало всего народа. Если угодно, отзвуки такого рода тоталитарной вины слышны в новомодном идеологическом изобретении в стиле a la Суслов – «Перестройку начни с себя». Это – отнюдь не идеальные представления о всесилии самосовершенствования, скорее – приглашение к мазохизму. Перестройку начать с себя должна система. Бессмысленна и другая расхожая ныне фраза, вернувшаяся из 60-х: «невинные жертвы незаконных массовых репрессий». Жертвы не могут быть виновными, массовые репрессии – законными. Говорить о невинных жертвах – значит подразумевать существование виновных жертв, толковать о незаконных массовых репрессиях – предполагать наличие законных. Но кто же виноват в «законных» массовых репрессиях и их следствии – одичании страны? Руководство? Партия? Народ? Всякий народ, как известно, талантлив, трудолюбив, добр, честен и так далеее и, по определению, не может быть виновным и преступным. Тогда – партия? Но миллионные, если так можно сказать, количества людей никогда в юридическом смысле и по социальным соображениям также виновными быть не могут.

Прибегнем к историческим параллелям – элементарному инструменту серьёзного историка (и пусть эти параллели никого не пугают). Нюрнбергский Трибунал признал преступными не массовые организации, в частности, нацистскую партию, насчитывающую в своих рядах примерно I млн. членов, – виновными были признаны руководство партийно-правительственного аппарата, карательные органы (СС – охранные отряды, СД – служба госбезопасности, гестапо – тайная политическая полиция), которые численно составляли незначительную часть населения. За несколько лет на всевозможных «малых нюрнбергских процессах» было осуждено около 250 тысяч человек.

А как у нас? А никак, если не считать акций в связи с Берией и двумя десятками его приспешников во времена битвы за власть между главой МГБ и в то время ещё «дружной компанией Хрущёва – Молотова – Маленкова». Сам Берия и немногие бериевцы из ближайшего окружения были расстреляны, другие подверглись тюремному заключению. Если прикинуть, что в системе ГУЛАГа на шестерых зэков приходилась одна персона из «органов», будь то прокурор, следователь, лагерный начальник, охранник и тому подобные, то получается, что примерно на 18 миллионов заключённых (по состоянию на 1952 год) приходилось 3 миллиона участников преступной карательной организации – верного стража системы. Как-то не поворачивается язык сказать, что всё относительно, и Германия, меньшая по численности населения, чем СССР, имела в известные годы соответственно и меньшее количество преступников.

Проговаривай это или нет, но оторопь от умопомрачительного числа и «невинных жертв» и «невиновных палачей» не становится меньше.

Из всего количества преступников, которые не были осуждены, около половины живы и сегодня – кто на военных пенсиях, кто на персональных, а кто и служит, отдаёт все силы партии и народу; и все, ну, может быть, за малым исключением, рассказывают внукам о своём славном прошлом.

Название КПСС обязывает...

Так что рядовые члены партии могут спать спокойно. Юридическую вину за партией, в которой сегодня по официальной статистике около 18 миллионов человек, установить невозможно. В тайном желании растворить преступные действия руководства партийно-государственной власти, в том числе opганов правопорядка, очевидно, и таится разгадка столь чудовищного роста числа членов КПСС, роста самого аппарата, номенклатуры (если включать сюда секретарей парткомов, то в целом аппаратчиков будет около 2 миллионов человек). Одни они – уже массовая организация. Если Ленин, не считавший действия своей партии преступными, полагал, что даже 300–400 тысяч её членов – это непомерно много и не нужно для России, то последующие лидеры-вожди рассудили иначе. Шестым чувством самосохранения уловив опасность и грядущую расплату за содеянное, они пошли по пути круговой поруки, вовлекая в свои действия значительную часть народа.

Да, юридическую вину за такой партией установить нельзя, но вот историческая вина – есть. Нынешняя КПСС – правопреемница прошлой ВКП(б) и прошлой КПСС, само название которой дано ей Сталиным в 1952 году на ХIХ съезде. А название обязывает. Ещё Гегель заметил, что не только понятие должно соответствовать объекту, но и объект – понятию. И если Сталин назвал большевиков Коммунистической партией Советского Союза (а была – Всесоюзная коммунистическая партия большевиков, тонкая разница), то в этом, конечно же, был свой смысл.

Большевики, захватывая власть, обещали избавить народ от главной скверны – частной собственности, а уж после этого ничто не должно было мешать построению самого прогрессивного коммунистического общества.

В результате искоренения частной собственности и её защитников, а также всех, кто не так понимал необходимость и прогрессивность этих мер, большевики умертвили не один десяток миллионов человек – неугодных дворян, не желающих порывать с запретной частной собственностью купцов и мастеровых, не поддающихся коллективизации крестьян и, естественно, представителей многочисленных партий за пределами большевистской организации. После этого в названии «Всесоюзная коммунистическая партия» специально оговаривать, что она есть партия большевиков, не имело никакого смысла. Могла возникнуть нелепая мысль, будто кроме коммунистической партии большевиков может существовать ещё какая-то коммунистическая партия. Уж не меньшевиков ли?

Нет, оставалась одна коммунистическая, а это обязывало в очередной программе КПСС – третьей по счёту (XXII съезд, 1961 год) – обещать построение коммунизма к 80-му году. В «уточнённом» же её варианте (ХХVII съезд, 1986 год) оставить ту же цель. Наконец, на XXVIII форуме КПСС в 1990 году, не давшем 4-й программы, но принявшем Заявление «К гуманному, демократическому социализму» коммунизм был (уже в который раз) объявлен перспективной целью. Как видим, все «уточнения» и «исправления» партхроники тридцати последних лет заключаются в том, что два перестроечных съезда, в отличие от достаточно давних всесоюзных собраний коммунистов, свелись всего лишь к отходу от временных определений построения нового общества.

И это хорошо – всё-таки начало трезвости. Однако этой самой трезвости не хватило на не дающий сегодня никому покоя разговор о том, кто же виноват, что мы имели и имеем такую вот «социалистическую» жизнь. Какое там! Большинство делегатов последнего съезда КПСС не пожелало тратить слов впустую, дебатировать эти вопросы, а тем более отвечать на них. Ну не построили (пока) коммунизм. Но будем работать лучше, будем продолжать «производить» перестройку с себя – вот тогда...

Да, историческая вина гораздо хуже, чем юридическая. Историческая, как я уже говорил, относится к большому числу людей, столь большому, что возмездие постигает весь народ. Историческая вина не определяется судом и не искупается наказанием. Она становится частью судьбы народа, она входит в его характер и даже в его генофонд. Германский народ заплатил за историческую вину своей миллионной партии НСДАП, руководствующейся своей дикой идеологией (и не признанной преступной организацией, напоминаю) смертью примерно 5 миллионов немцев, страшным поражением Германии, послевоенной разрухой, репарациями и контрибуциями, разделением на две части, продлившимся более 45 лет.

Расплачиваются все

Какова же будет плата русских и вообще советских за значительно большую историческую вину? Tу, которую, кстати, совсем не собираются платить (так сказать, участвовать в доле) ни Балтия, ни Молдова, ни Грузия, ни даже Украина. Впрочем, почему «какова будет плата?», ведь уже платим. Одними из первых стали платить ещё в 30-х годах члены КПСС – жизнями. То ли из шестисот тысяч, то ли из миллиона расстрелянных (у нас нет немецкой аккуратности счёта, потому до сих пор точное число убитых «за идею» неизвестно), большинство – члены партии. Ну, и далее, в счёт платы идёт то, о чём уже написано и ещё будет написано: широчайшая алкоголизация, рост преступности, межнациональная рознь. Наконец, всё увеличивающийся процент рождающихся дебилов как результат «пьяных зачатий», некачественной пищи и испоганенной природной среды.

"Серп" коллективизации безнаказанно выкашивал крестьянство страны. Художник Ваганов

«Серп» коллективизации безнаказанно выкашивал крестьянство страны. Художник: Ваганов

Венец - делу конец. При Брежневе (венец — делу реабилитации конец) не прекращались попытки обелить содеянное режимом, так или иначе выгородить его. Художник С. Мосиенко

Венец – делу конец. При Брежневе (венец – делу реабилитации конец) не прекращались попытки обелить содеянное режимом, так или иначе выгородить его. Художник: С. Мосиенко

Поезда, длиною в миллионы загубленных жизней, исправно доставляли бесплатную раб. силу на ”стройки коммунизма”.Художник А. Лозенко

Поезда, длиною в миллионы загубленных жизней, исправно доставляли бесплатную раб. силу на «стройки коммунизма». Художник: А. Лозенко

Николай Бердяев проницательно описал истоки русского коммунизма. Сегодня можно утверждать, что русский коммунизм меняет сами истоки русского народа. Сейчас процент дебилов равен 16: на сто родившихся детей имеем 16 экземпляров «нового человека». Социологи (Бестужев-Лада, например, и др.) считают, что по достижении 18% дебилов начнётся необратимое вырождение. Причина проста – пойдёт цепная реакция: многие формы дебильности, как известно, наследуются, а «чтоб иметь детей, кому ума недоставало».

Вот вам и новый генофонд, вот и «Мы» – новая общность советских людей. А уж подобного рода народ и даже близкий по «качеству» (осталось два процента) может произвести напоследок такой взрыв... И уже тлеет по окраинам, где набросали ядовитых дефолиантов на хлопковые поля не только на 18%, но, может, и на 180%. Кстати, историческое возмездие и будет иметь как раз характер «тления», что-то похожее на гоббсовскую «войну всех против всех», распад всяких социально организованных форм жизни до некоторого «атомарного состояния». Знать бы только заранее, что это значит точно...

Понимали ли суть происходящего участники XXVIII съезда? Большинство – нет. И понятно, почему... Оказывается, 40% съезда – это партийный аппарат, ещё 30% – руководители разных рангов, назначенные аппаратом и подчинённые ему (итого: 70%), всего 1–2% – демократическая платформа в КПСС, а остальные как бы рядовые «рабочие от станка» и «колхозники от плуга». Были там почти все основатели РКП со своим лидером Иваном Полозковым, имели место и известный герой сапёрной лопатки генерал Родионов, и бравый генерал Макашов, угрожавший Президенту «народным» побиванием камнями. Это всё и объясняет. В том числе и то, что подавляющее большинство (всё-таки жуткий оборот) делегатов съезда проголосовали против обсуждения вопроса об ответственности КПСС за содеянное со страной и народом. На круг получается 75% собравшихся в Кремлёвском дворце, то есть к 70% аппаратных делегатов плюс 5% делегатов рядовых.

Народ сейчас, несмотря на коррозию дебилизации и как бы вопреки ей, всё-таки в массе своей заметно умнеет. По данным разных социологических опросов, только от 4% до 37% населения (в зависимости от выборки) верит в коммунизм как в идеал, а тем более – реальную цель. A вот около 70% делегатов XXVIII съезда КПСС высказались за коммунизм, не зная, кстати, другого способа «приближения» к нему, кроме советского. Стало быть, с этими людьми, с этими реальными носителями власти происходит нечто худшее, чем с Бурбонами. Те ничего не забыли и ничему не научились, а эти ничего не помнят и знать ничего не хотят. Михаилу Горбачёву пришлось буквально «надавить» на аудиторию, чтобы в резолюции съезда «О политике КПСС в проведении экономической реформы и переходе к рыночным отношениям» появилось само слово «рыночные».

Вообще Горбачёв на съезде высказал известную озабоченность по поводу платы по историческим векселям: «...меня обеспокоило, когда съезд тремя четвертями голосов (да, те самые 75% – В.Л.) решил изменить название комиссии по экономической реформе, исключив из неё слово «рынок». ...Неужели вся наша история не показала, товарищи, бесплодность попыток вырваться из нужды, в которой находилось и государство, и граждане, путём штопания и латания командно-распорядительной системы? Мы уже понесли колоссальные потери, упорно цепляясь за неё десятилетиями, да и сейчас продолжаем цепляться, тормозя таким образом обновление и выход на новые формы экономической жизни в стране. А если пойдём так дальше, то, прямо скажу, приведём страну к банкротству».

Из высказывания как будто следует, что Президент хорошо понимает нынешнее положение страны. А если это так, то зачем ему партия, которая не только несёт груз громадной исторической вины, но и не способна ни к каким реформам и эволюции. Даже минимальным, что проявляется ну хотя бы в неготовности к смене ею своего названия?

Прежде чем ответить на вопрос, на что надеется Михаил Горбачёв, руководя такой партией, ещё несколько мыслей о ней. Эта удивительная КПСС пыталась обойти не только социальные законы, но даже законы всяких саморегулирующихся систем. Начать с того, что в своём уставе партия именуется общественной организацией, а в пресловутой статье 6 Конституции – ядром политической, то есть государственной системы. Иными словами, общественная организация объявлялась ядром необщественной организации государства! Партийные инстанции исподволь – до сих пор – принимают директивные решения, причём эти решения никак нельзя корректировать, настолько нельзя, что даже если они касаются технических вопросов – о строительстве АЭС, заводов, дамб и так далее – то принимают характер решений политических и потому по отношению к ним не допускается никакой критики. Требуется лишь безоговорочное подчинение им. Зато, когда их реализация, называемая до недавнего времени не иначе как «историческая», терпит фиаско (Кара-Богаз, Арал, Чернобыль, БАМ...), – летят головы исполнителей.

Что же это за система, где блок управления не корректирует своих решений, а отыгрывается на эффекторах-исполнителях? Это система с очень слабыми (если они вообще есть) обратными связями, а из кибернетики известно, что такие системы не могут долго существовать, они саморазрушаются.

Другой феномен партии как системы. Она была сердцевиной тоталитарного устройства общества, следовательно, стремление контролировать все стороны социальной жизни, всё и вся в стране запрограммировано в ней. Но вот парадокс – в результате получился монстр, утративший не только управление своими частями, но и информацию, что они делают. Достаточно сослаться на то, что из без малого девяти десятков постановлений о подъёме сельского хозяйства, принятых после 1953 года, ни одно не выполнено! Даже небывалый урожай выглядит как бедствие: сначала было непонятно, как его убрать, потом – как сохранить. Хороший урожай, ведущий к голоду! Не выполнена продовольственная программа, программа борьбы с алкоголизмом, не будет выполнена, без всякого сомнения, жилищная программа. Вот тебе и «решения такого-то съезда партии – в жизнь!».

Однако, бог с ними, решениями съезда. Партийно-государственная власть, желая, чтобы все действовали по её указке, издала за советские десятилетия инструкций и прочих «разъяснений» (то можно, но только так; это нельзя; с этим погодить и так далее) в огромнейшем количестве. Я встречал в прессе упоминания и о 200 тысячах, и о 400, и о миллионе инструкций, а Аркадий Ваксберт называет 7 миллионов. Примечательно, что никто из представителей власти не знает и знать не может, сколько же этих подзаконных актов они наплодили. Естественно, что между собой эти акты никак не согласованы: то, что по одной инструкции можно и даже нужно делать, по другой – строжайше запрещено.

Реакция среднего чиновника на всё это обрабатывается довольно быстро, и только эта реакция делает его почти неуязвимым: не надо выполнять никаких инструкций! И вообще, нужно делать как можно меньше – «инициатива наказуема». Наверх же идут дутые цифры, приписки, липа, попадающие в центральную отчётность, в реляции и доклады высшего руководства. В общем, нами достигнуты определённые успехи, то есть определённые нами успехи. То, что мы определяли как успехи, то и достигнуто, иначе говоря, то, что достигнуто нами, то определённо – успех!

Смена декораций... Не торопятся ли?! Из журнала ”Крокодил”

Смена декораций... Не торопятся ли?! Из журнала «Крокодил»

И потом — кто это там торопится? Рисунок И. Смирнова

И потом – кто это там торопится? Рисунок: И. Смирнов

Что может сделать КПСС для народа сегодня?

А. Крон, бывший советский, а ныне французский политолог в своих публикациях в советской прессе, в том числе и в февральском (1991 год) номере «Социума», рассуждает о том, что чуть ли не единственной опорой Михаила Горбачёва может быть партийный аппарат. В нём, по мнению Крона, вынужденно засели несостоявшиеся менеджеры, талантливые организаторы, инициативные инноваторы, которым приходится, за неимением лучшего применения, хоронить свои таланты в райкомовских и горкомовских кабинетах. А вот если дать им волю, поместить в предпринимательскую среду – тут они себя покажут и кругом оправдают.

Очень сомнительно. Люди отбирались и закреплялись в партийных структурах совсем по иным правилам, чем предпринимательские и рыночные, они отбирались по правилам «демократического централизма». И здесь не сработает апелляция к их большому управленческому опыту, их социальным знаниям, знанию «людей» и прочему. Это как если бы требовалось создать компьютер, а его предлагали бы собирать из костяшек счетов, мотивируя сие их большим опытом работы. Ссылка на то, что в аппарате много хороших проверенных людей, не работает. Наивно думать, что партийные функционеры, помещённые в рыночные отношения, вдруг превратятся в предпринимателей.

Нет, они психологически не способны к коммерческому риску, они «запрограммированы» на получение своего «по праву», как когда-то аристократы-землевладельцы. Именно поэтому нынешние аппаратчики, хлопоча по поводу организации совместных акционерных и «частных» предприятий, где они занимают ключевые посты, лишь используют рыночный антураж и легализуют партийные средства, сохраняя безотказные способы их всасывания всей поверхностью номенклатурной кожи.

При таком раскладе и от лозунга «Вперёд, к рынку» останутся рожки да ножки – точно так же, как раньше от лозунгов «Ускорение» (1985 – 1986 годы), «Учиться демократии» (1987 год), «Строить правовое государство» (1988 – 1989 годы); теперь вот – «Переходить к рыночным отношениям» (1990 год). Что потом? «Укреплять здоровье населения» (199... год), ибо больные люди не могут перейти к рынку, тем более ускоренно... Как же быть? Кто и что нам поможет?

Ещё Остап Бендер говаривал: «Заграница нам поможет». Сегодня она, эта заграница, согласна помогать Михаилу Горбачёву, избавившему мир от образа СССР – троглодита с атомной дубинкой. Но до тех пор, пока у него будет сильный авторитет внутри страны, а это невозможно без экономических и политических реформ. И единственное, что партия могла бы сделать для этих реформ, для народа, который она так «любит», – это уйти или по крайней мере не противодействовать реформам, а значит, и народу. Возможно ли такое?

***

Историческая вина всегда влечёт за собой историческое возмездие. И оно – вне логики, вне понятий «персональной справедливости», поэтому возмездие настигает, как правило, не субъектов юридической вины, а их детей и внуков. Храни, Господь, наши чада!

Ещё в главе «Наука - политика - практика»:

Экономический прогноз из другой эпохи
Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта
Историческая вина – хуже юридической
Меньшевики: вторая попытка
«Бедный Сосо» или бедный народ? К 38-й годовщине ухода от нас И. В. Джугашвили (Сталина)
ЧЕЛОВЕК И ЗЕМЛЯ
«КАКОВА ЖЕНЩИНА, ТАКОВА... ВСЯ КУЛЬТУРА»
ЦИТАТЫ