Илья Даньшин говорит вам «Здравствуйте!»

Пастораль

Вокруг – ничего

Большое, как известно, видится на расстоянии, и зрителю-современнику нелегко ориентироваться в своём времени и отечестве, особенно – нашем, где на перепаханном наскоро поле деятельности пасутся несметные стада изобразителей, когда направления, школы, концепции, получив право на свободу, озабочены не столько творчеством, сколько групповыми, партийными амбициями, либо откровенной коммерцией. В этом смысле крайние позиции, так называемые авангард и соцреализм – явления одного порядка, две стороны одной медали.

Художник И. Даньшин в такие игры не играет. Странно было бы говорить о его мировоззрении, мироощущении и пр. Даньшин к миру не относится, он в нём живёт. Его жизненный опыт и опыт духовный, равно как умение и знание, всё время опережают друг друга, толпятся иногда, образуя вместо точных рифм истовости и мастеровитости ассонансы и диссонансы догадок и прозрений. Это создаёт главное качество нынешнего Даньшина – подлинность.

Первый снег

Сирень

Продающие яблоки

Натюрморт с падающим яблоком

Сиреневый разговор

Кто-то, Набоков кажется, сказал, что мода – творчество посредственности. Человек молодой и осведомлённый, вполне от мира сего, Даньшин, похоже, не замечает, что делается вокруг, – ему некогда. Голоса учителей, неожиданных и несовместимых, от Коро до Коровина, долетают невнятными предостережениями до стремительно убегающего от них Даньшина.

Даньшин – художник культурный, и это мешает ему всё меньше и меньше.

Облачный день в Бёхово

У калитки

На краю оврага

Пластическая логика, сталкиваясь с темпераментом, загоняет его иногда в косноязычие, откуда он, как Мюнхгаузен, благополучно вытаскивает себя за волосы. Композиции его бывают, мягко говоря, неожиданны, но это тот недостаток, от которого жаль было бы избавиться, потому что художник, видя сферически, иногда просто не замечает рамок двухмерного формата.

При этом он не использует своего редкостного голографического ви́дения для шарлатанских поисков якобы «своего языка». Оставаясь традиционным, не выкручиваясь и не оправдываясь, он остаётся уникальным, то есть непринуждённо честным.

Если творчество настоящего художника делится на этапы, я знаю три. Первый, когда художник, овладевая языком жанра, умеет внятно произнести «мама». На втором этапе разговорившийся творец из многих слов останавливается на слове «здравствуйте».

Здесь он приобретает своего невидимого зрителя, который и присутствует во всех его работах. И, наконец, умение сказать «спасибо». Художнику, сказавшему это, я бы большего не желал.

Даньшин уже сказал «здравствуйте»...

Гарри Гордон

Зима в Бёхово

Тамбов. Окраина

• Журнал «Социум»
• 1995 год
• №6(49)

Ещё в главе «Идеи - дела - судьбы»:

«Азы и буки» спора (популярная конфликтология)

Илья Даньшин говорит вам «Здравствуйте!»

Социум-галерея

«Чинные трагедии»: «Хочу быть негром!» и др.

Как в старину подарок от взятки отличали

Что надо знать тем, кто хочет «купить» чиновника в Штатах (...и не только им)

Искусство взятки и жизнь