Дедушкина этажерка
В замечательном фильме Михаила Калика «Человек идёт за солнцем» есть такой эпизод. Маленького героя фильма ведёт за руку по бульвару молодой, щеголеватый милиционер и размеренно, наставительно внушает приблизительно следующее: «Разве можно убегать из дома? Нельзя убегать из дома! А то вырастешь каким-нибудь тунеядцем, преступником или, не дай Бог, стилягой! Правильно я говорю?» – и, кивнув сам себе, убеждённо заканчивает: «Правильно я говорю!»
Правильно он говорил.
В конце сороковых, в пятидесятых, даже ещё в начале шестидесятых годов стать преступником было в глазах общественности куда менее страшно, чем получить клеймо стиляги.
Потому что преступник считался оступившимся. А стиляга – моральным уродом. Потому что преступник получал свой срок на время. А стиляга свой волчий билет – навсегда.
Преступник был обыкновенный, понятный. А стиляга выламывался из повседневности, хотел быть не таким, как все; своей внешностью, поведением, одним словом, всем своим стилем он показывал, что та жизнь, которой мы тут живём, – не единственно возможная, что есть ещё совсем другая...
Вот этих-то отступлений от милого сердцу казарменного образца государственная система ему и не простила.
Виктор Славкин в статье «Расскажи, о чём тоскует саксофон...», опубликованной в журнале «Юность» в 1991 году, справедливо заметил, что бороться со стилягами – молодыми мальчишками и девчонками – было труднее, чем, скажем, с непокорными писателями и безродными космополитами: у взрослых, серьёзных людей, занимающих определённое положение в обществе, было что отнимать. У стиляг же отнять можно было только одно – будущее. Его и отнимали.
История борьбы советского общества со стилягами – история длинная и трагическая, полная изломанных душ, исковерканных судеб и загубленных талантов. Но мы хотим напомнить вам сегодня, как это всё начиналось, откуда появилось и пошло гулять, как чумной микроб, само слово «стиляга», причём только в одном, сугубо негативном значении: стиляга – это нелепо одетый тип, балбес и бездельник, преклоняющийся перед всем западным, потенциальный негодяй и, разумеется, чужой нам. Всем нам.
В отличие от многих других слов-ярлыков, у этого есть автор. Дмитрий Герасимович Беляев опубликовал фельетон «Стиляга» в журнале «Крокодил» в 1949 году и дал в руки тем, кто давно уже косо смотрел на все эти пиджаки, юбки и пластинки, мощное оружие. Дал Слово, обозначившее Явление.
Фельетоном «Стиляга» мы открываем сегодня новую рубрику.
Стало модным ворошить бабушкин сундук в поисках старинных вышивок, полезных советов и кулинарных рецептов. А мы решили поворошить дедушкину этажерку. Помните это хрупкое сооружение с точёными столбиками, стоящее в углу нашего коммунального жилища, как раз под чёрной тарелкой репродуктора? Чего только не было на её плотно набитых полках!
Старые журналы, газеты, законспектированные до дыр несколькими поколениями «Три источника и три составные части марксизма», мамин девичий альбом со стихами... А какие книги! Пушкин, Тургенев, Чехов – и «Библиотечка военных приключений»; полулегальный Достоевский и абсолютно разрешённый Бабаевский... Толстые и тонкие, в переплётах и без, растрёпанные и не очень... На дедушкиной этажерке, если хорошенько порыться, можно найти всё что угодно. Это не выставка книг, а домашняя библиотека, и от каждого времени здесь сохранились свои приметы!
На «Дедушкиной этажерке» мы будем отыскивать для вас, дорогой читатель, статьи, что некогда были «злобой дня», нашумевшие когда-то романы и популярные в прошлом стихи – словом, всё то, что помогало формировать (или деформировать!) уникальное явление, называемое «советский человек».
Может быть, это возвращение к истокам поможет нам взглянуть на себя со стороны и исправить в умах и душах наших то, что ещё возможно исправить?..
А пока внимание, дорогой читатель! Сегодня на «Дедушкиной этажерке» мы отыскали для вас журнал «Крокодил» за 1949 год!
Ещё в главе «Шкатулка с секретом»:
Дедушкина этажерка