Журнал «Социум». №50. 1995 год

Любимый город может спать спокойно?

В начале января 1982 года западные «голоса» сообщили, что в Москве на станкостроительном заводе им. Серго Орджоникидзе произошёл взрыв. Погибло 70 человек. Отечественные средства массовой информации, разумеется, ни о чём таком не сообщали, но и до опровержения опускаться не стали, предпочитая пренебрежительное отмалчивание.

Что же случилось в действительности? В самом деле, трудно предположить, что подобная катастрофа даже в таком мегаполисе, как Москва, могла пройти незамеченной. Но и «забугорные» радиостанции вряд ли выпустили бы в эфир стопроцентное враньё.

Правда, как водится, лежала посередине. В те дни в научно-исследовательском институте, расположенном по соседству с вышеупомянутым заводом, обвалился один из корпусов. При этом не наблюдалось никаких звуков, вспышек и прочего, словом, ничего такого, что могло бы указывать на взрыв. Да и следствие практически сразу пришло к выводу: ни взрыва, ни диверсии не было.

Просто стояло себе здание лет 15, а потом взяло да и рухнуло. К счастью, в такой момент, когда ни внутри, ни на улице под упавшей стеной не было большого стечения народа. Тем не менее погибло 7 человек. Семь, а не 70. Правда, ходил слух, что погибли ещё трое прохожих: женщина с ребёнком в коляске и мужчина, погребённые под высыпавшимися на улицу кирпичами. Но об этом ничего достоверно не известно. А вот о тех семерых информация точная, это были сотрудники института, которых их коллеги знали поимённо.

К чему здесь сейчас об этом говорить, может спросить читатель. Да к тому, что произошло это всё примерно в пяти минутах ходьбы от Ленинского проспекта. А о том, что это значит, читайте в статье.

22 марта 1994 года главным инженером московской теплосети г-ном Липовских в адрес директора Института минерального сырья г-на Еремеева была отбита вроде бы ничем не примечательная телефонограмма: «На ваш запрос сообщаю, что в период режимных наблюдений отопительного сезона 93/94 гг. наиболее выраженные аварийные ситуации по тепловым сетям Мосэнерго были в основной части Ленинского проспекта от Октябрьской площади до площади Гагарина включительно, а также на улицах Полярная, Лобненская, Сущёвский вал, Руставели, Огородный проезд, Дмитровское шоссе (гостиница «Молодёжная»), Тимирязевская, Планерная, Флотская, Коптевская, Б. Коптевский проезд, улица Зои и Александра Космодемьянских, Ижорская, бульвар Матроса Железняка, 2-й Новоподмосковный переулок».

Интересно, что именно эти улицы, по предположениям некоторых специалистов, входят в зону риска на сейсмологической карте Москвы.

В наши дни понятие стихийного бедствия расширилось до бесконечности – в разряд катастроф заносят даже аварии на промышленных объектах. Хотя на первый взгляд стихия в них не замешана и при расследовании каждой без труда можно найти вполне прозаические причины: вечные дефекты проектирования, строительства и эксплуатации. Однако возможен и иной взгляд на вещи. От него не укроется тот факт, что пресловутые «издержки производства» на самом деле – следствия совсем иных обстоятельств. Тех, что всё чаще, не мудрствуя, определяют словом «загадочные».

Список загадочных катастроф последнего времени открывает «беспричинное» разрушение незадолго до того построенного в Вашингтоне кинотеатра «Никарбокар». Случилось это почти двадцать лет назад. Потом волна необъяснимых аварий и катастроф прокатилась по всей планете, не миновав и бывший СССР.

Разорванные надежды. Авторы фото: Э. Адомавичус и А. Балайшис

По данным заведующего группой гелиометрических и прогностических исследований Института минерального сырья Игоря Яницкого, практически любую из катастроф предвосхищали природные аномалии. Действия же людей в этих условиях становились нелогичными, путаными и лишь усугубляли ситуацию. Изыскательские работы лаборатории долгое время не афишировались и, минуя печать, ложились прямо на столы высокому руководству.

Ещё за 20 дней до взрыва атомного реактора на Чернобыльской АЭС приборами были зафиксированы разного рода отклонения от нормы в электромагнитных полях и атмосфере регионов, прилегающих к станции. Центр возмущения постепенно перемещался к АЭС, попутно набирая силу. Критическая ситуация в окружающей среде вокруг Чернобыля уже непосредственно в момент катастрофы отразилась на снимке метеоспутника «Метеор».

Резко колебалось давление, возникший циклон быстро сменился антициклоном. За полчаса до взрыва заволновались животные, а люди заметили непонятные шумовые и световые эффекты. Погиб оператор, за несколько минут до взрыва побежавший в цоколь реактора, чтобы определить причину появления странных шумов. Комиссия экспертов обнаружила вызванные неизвестными причинами деформации фундамента станции, которые привели к перекосам оборудования и повредили трубопроводы.

Схожая ситуация сложилась и перед катастрофой скоростного поезда «Аврора» в августе 1988 года. Так же возник всплеск аномальных изменений в атмосфере, достигший своего апогея в день аварии в районе станции Бологое. Так же наблюдалось странное поведение животных. По данным следствия, накануне аварии проводился ремонт путей из-за смещения рельсов, причину которого выяснить так и не смогли. А машинист злополучной «Авроры» заметил явное искривление полотна и дал экстренное торможение, но было поздно.

Страшный ураган 1984 года в Ивановской, Костромской и Ярославской областях тоже сопровождался загадочными явлениями. И вновь перед событиями приборы зафиксировали резкий рост атмосферного давления, а сейсмостанция «Москва» уловила микросеймы, то есть едва различимые колебания земли. Этот факт интерпретировали как отзвук далёких морских бурь, доносящийся до столицы по Юго-Западному разлому, который, в частности, некогда «доставил» к нам транзитом землетрясение из Румынии.

За день до урагана в больницы Иванова были массовые обращения по поводу сердечно-сосудистых кризов. А за два часа до катастрофы «взбесились» животные: стадо коров в панике разбежалось по лесу, едва не затоптав пытавшегося их остановить пастуха.

Использован рисунок А. Гурского

Реакции животных на любые виды катаклизмов – будь то землетрясение или сход снежных лавин – практически всегда одни и те же. И определить по их поведению, чего именно следует опасаться, невозможно. Однако никакие аварии, происходящие исключительно по вине человека, инстинкт животных не пробуждают. А значит, если перед чисто технической – как полагают – катастрофой было замечено, что животные ведут себя беспокойно, стоит пересмотреть оценку событий.

Вот ещё один пример бедствия, подробно задокументированного. 26 июля 1994 года в городе Ленинске в жилом доме глубокой ночью произошёл, по официальной версии, взрыв газа. События же 26 июля развивались совсем не так, как сообщалось.

Ещё за 10 дней до катастрофы в этой местности активизировались микросейсмические и геофизические факторы. Непосредственно перед трагедией были даже зафиксированы деформация и вибрация стен. Что и позволило части жильцов спастись в ночь катастрофы. По свидетельству очевидцев, за 1-2 минуты до взрыва послышался треск и скрежет бетонных панелей.

Ещё раньше, как говорят уцелевшие, обезумели собаки: они запрыгивали на кровати, тянули за одеяло, давая понять, что пора спасаться. И даже на улице продолжали тащить хозяев прочь от дома. Есть многочисленные свидетельства, что непосредственно перед разрушением здания было замечено свечение. Причём из разных точек.

Людей в уцелевших подъездах бросало о стены, в квартирах рушилась мебель. Динамическим воздействиям в разной мере подвергались все дома микрорайона. Свидетели первых минут катастрофы утверждают, что ни огня, ни пожара, неизбежных при взрыве газа, не было.

Выводы экспертной комиссии однозначны: причиной катастрофы стал не взрыв газа, а сама природа активных процессов на Земле. Дом в Ленинске оказался в его эпицентре. Как и Чернобыльская АЭС, станция Бологое, кинотеатр в Вашингтоне.

Что же это значит?

Поверхность земной коры представляет собой структуру колотого льда весной. Льдины, сце́пленные морозцем, как будто бы крепко соединены друг с другом, но стоит пригреть солнцу (или подо льдом поместиться энергетическому источнику) – льдины расцепятся и начнут колыхаться.

Схожие процессы происходят с земной поверхностью. Она состоит из гигантских платформ, границы которых неплохо изучены и даже составлены карты разломов. Поскольку наша планета живая и в её недрах кипит магма, крутится раскалённое ядро, то высвобождаемая энергия постоянно воздействует на кору Земли.

Мы привыкли ждать опасности в сейсмически активных регионах, где случаются землетрясения огромной силы. Но почему бы не учесть и те смещения платформ вверх – вниз, вправо – влево, которые происходят по всей земной поверхности, почти всегда медленно – на миллиметры, но иногда и молниеносно?

Беспричинные, на первый взгляд, аварии случаются как раз на объектах, построенных на разломах земной коры. Бесконечные прорывы газонефтяных трубопроводов, трещины в новых домах, разваливание мостов – вот некоторые примеры больших и малых бедствий, чуть ли не ежедневно происходящих в мире. А если сопоставить эту печальную статистику с сейсмологической картой, многое проясняется.

Двадцать лет назад специальная гелиевая съёмка показала, что активность разломов на платформах под Москвой мало отличается от разломов Кавказа. Это, правда, не означает, что Москва может считаться сейсмически опасной зоной. Но подвижность платформ под Москвой может быть не меньшей, чем в горах Кавказа.

На нашей памяти было несколько землетрясений, которые воспринимаются скорее как курьёзы, как аттракционы, нежели как стихийные бедствия. Подумаешь, бокалы звякнули в серванте. Подумаешь, немного покачалась люстра.

Вот оно, наше «авось».

Тем не менее учёные «авось» не разделяют. Существует теория, по которой многие взрывы, отнесённые на счёт злых террористов (кстати, до сих пор не найденных), на самом деле произошли из-за так называемых «локальных сейсмических толчков». Это и трагедия на улице Осипенко, случившаяся в 1967 году.

Летала мебель, люди, выброшенные из квартир, висели на деревьях. Погибло около двух сотен человек. Это и разрыв очаковского трубопровода в 1986 году. И жуткая тряска в Матвеевском. И трагедия в Староконюшенном незадолго до путча – пострадала штаб-квартира «Дем. России».

Москва насыщена трубопроводами, электротеплоцентралями, прочими коммуникациями и в этом смысле взрывоопасна. По наблюденям учёных, геодинамические процессы в городе некоторое время назад приостановились. Однако критическая ситуация может возникнуть снова. Конечно, у нас вряд ли произойдут крупные стихийные бедствия.

Но могут случиться технические аварии из числа тех самых, труднообъяснимых, о которых, собственно, и предупреждает записка, процитированная в начале статьи. Ведь перечисленные там улицы и есть примерные границы разломов в Москве.

Александр Чижевский
Из журнала «Столица»

Журнал «Социум» 1995 год №50

Ещё в главе «Идеи - дела - судьбы»:

Г-н А ± Г-н В = популярная конфликтология
Любимый город может спать спокойно?
Собачья площадка. Москва, которую мы потеряли
Вурдалаки нынче в моде