Альтернатива апокалипсису
Стало уже банальным напоминать об угрозах безопасности, связанных с распадом Советского Союза. Это и угроза военных конфликтов между бывшими «братскими» республиками, и перспектива серьёзной дестабилизации обстановки в Азии и Европе, и возможность распространения ядерного оружия, и многомиллионные потоки беженцев, и взрыв политического терроризма, и экологическая катастрофа континентального масштаба и многое, многое другое. Количество сценариев грядущего апокалипсиса не лимитировано – оно зависит лишь от фантазии пишущего, глубины его исторического пессимизма и широты образования.
.jpg)
Сложнее обстоит дело с поиском путей предотвращения катастрофы. Идея евразийской федерации и даже конфедерации сегодня проходит по разряду политических утопий. В качестве образца для республик бывшего Союза теперь предлагается взять НАТО и ваять новый военно-политический евразийский союз по образу и подобию Североатлантического блока. Тем более, что в будущем «однотипность» атлантического и евразийского блоков должны облегчить процесс их слияния в единой системе безопасности Северного полушария.
В принципе такое решение проблем безопасности на территории СНГ можно было бы приветствовать. При одном только условии, если бы это решение было реальным.
Система коллективной безопасности предполагает в первую очередь наличие общих интересов безопасности государств – участников системы. При этом, коль скоро речь идёт о соответствующем механизме безопасности (политические и военные институты, межправительственные органы и т.п. – всё то, что, собственно, и составляет НАТО), то подобный механизм может быть создан только там и тогда, где и когда общие интересы безопасности носят устойчивый долгосрочный характер.
В противном случае государства-участники могут рассчитывать на формирование временных коалиций, ориентированных на решение конкретных проблем безопасности (типа антигитлеровской или антииракской коалиции). Выполнив свою функцию, такие коалиции, как правило, распадаются (1).
Применительно к республикам бывшего Советского Союза можно констатировать, что в обозримом будущем создание единого механизма взаимной безопасности, подобного НАТО, выглядит крайне маловероятным.
Во-первых, в силу нестабильности внутриполитической обстановки в большинстве республик и нарастающей асинхронности их развития. Вспомним, что под знамёнами НАТО собрались (за редким исключением) государства, объединённые идеологией либеральной демократии и частной собственности, находящиеся на одном уровне экономического и политического развития.
Италия в 1949 году имела куда больше общего с Норвегией, чем Белоруссия имеет сегодня с Туркменией. Во-вторых, в силу расходящихся долгосрочных интересов национальной безопасности. (В скобках заметим, что интеграция системы безопасности СНГ в НАТО или конвергенция с последней сомнительна ещё и потому, что перспективы НАТО в условиях окончания холодной войны и исчезновения объединяющей угрозы с Востока выглядят весьма проблематичными; уже наметились тенденции к эрозии блока и перемещению некоторых важных его функций в структуры ЕС и ЗЕС).
При условии, если республики бывшего Союза не будут рассматривать друг друга в качестве основной угрозы своей национальной безопасности и строить новую евразийскую систему безопасности по принципам классического «баланса сил», естественным развитием станет постепенный распад единого стратегического пространства бывшего Союза. Естественным потому, что различные республики имеют разное геостратегическое и геополитическое положение, а следовательно, и различные потребности в области национальной безопасности.
Для европейских республик бывшего Союза (Балтия, Беларусь, Украина), по всей видимости, доминирующей тенденцией будет тенденция к военно-политической «расстыковке» с другими республиками, принятию независимых военных решений и укреплению связей с европейскими и атлантическими структурами безопасности. Разумеется, нельзя исключать возможности возникновения проблем безопасности для этих республик в их отношениях с государствами Центральной Европы (например, Румыния в случае поглощения ею Молдовы и предъявления претензий на Северную Буковину может стать предметом серьёзной озабоченности для Украины, а польско-литовские отношения может осложнить проблема польского меньшинства в Литве).
Однако подобные угрозы вряд ли будут считаться достаточным основанием для политически рискованной «привязки» независимых республик к военной стратегии России. К тому же, находясь в относительно благоприятном геостратегическом положении, европейские республики не будут считать необходимым для себя выделять материальные ресурсы для обеспечения обороны протяжённых южных и восточных границ других государств – членов СНГ, для развития океанского флота Содружества и т.п.
Это не означает, что европейские республики неизбежно утратят все связи с Россией в военно-политической сфере. Россия – в силу своего географического положения – будет заинтересована в том, чтобы её западные соседи не превратились в плацдарм или коридор для потенциально враждебных России сил. Страны Балтии, Украина и Беларусь, в свою очередь, будут так или иначе заинтересованы в военно-политических гарантиях со стороны России (особенно в случае сохранения и усиления политической нестабильности в Центральной Европе).
В перспективе, вероятно, Россия могла бы заключить с европейскими республиками двусторонние соглашения по безопасности, основанные на взаимном балансе интересов в этой области.
.jpg)
Автор рисунка: А. Бильжо
Для Балтии и Белоруссии возможно применение «финляндской модели» (принятие Россией и её партнёрами взаимных обязательств, аналогичных тем, что зафиксированы в Договоре между СССР и Финляндией в 1948 году). Такие отношения исключали бы возможность использования территории одной из сторон в ущерб безопасности другой.
Для Украины «финляндская модель» представляется менее приемлемой; очевидно, в данном случае потребуются иные, более сложные формы взаимодействия (в идеале образцом для российско-украинских отношений могли бы стать отношения между США и Канадой, но достичь такого уровня взаимного доверия будет весьма нелегко).
Независимые республики Средней Азии и частично Закавказья находятся в менее благоприятном геостратегическом положении, что предопределяет их заинтересованность в сохранении военно-политического союза с Россией (в том случае, если им удастся избежать националистических и фундаменталистских ориентаций в своём политическом развитии). Попав в хронически нестабильную региональную систему, азиатские республики могут стать объектами давления и шантажа со стороны своих соседей.
Например, угроза «модернистским» руководителям Казахстана, Средней Азии и Азербайджана может существенно возрасти на почве подъёма фундаменталистских религиозных или националистических тенденций в граничащих с ними государствах. Серьёзнейшей проблемой могут оказаться тенденции к дезинтеграции отдельных государств региона (Афганистан) или воинствующий сепаратизм в других (Пакистан, Индия). Тем более, что этническая картина региона весьма пестра и не совпадает с государственными границами.
Для азиатских республик в связи с реальностью военных угроз их безопасности и неспособностью противостоять в одиночку наиболее мощным государствам региона (Китай, Иран, Пакистан) встанет вопрос о создании единой системы безопасности с Россией, который основывался бы на надёжных гарантиях (возможно, и ядерных) со стороны последней.
Россия, разумеется, будет заинтересована в стабильности к югу от своих границ, но также и в недопущении победы средневекового религиозного экстремизма на территории Средней Азии. «Исламский фактор» всегда будет важным аспектом российской внутренней политики, учитывая мусульманские меньшинства и автономии в самой России.
В то же время ограниченность ресурсов, психологические последствия войны в Афганистане и стремление к скорейшей интеграции в европейские экономические и политические структуры будут сдерживать активное вовлечение России в дела Средней Азии. Перед российскими политиками встанет вопрос о допустимых пределах возможного вмешательства со стороны России в региональные конфликты в Центральной Азии даже и в том случае, если в них будут втянуты республики, связанные с Россией союзными обязательствами.
Очевидно, как раз в данном случае целесообразно использовать имеющийся опыт НАТО, который, с одной стороны, обеспечивал европейских участников американскими гарантиями их безопасности, а с другой стороны, допускал некоторую неопределённость и гибкость американской стратегии (в частности, отсутствие автоматизма вовлечения США в возможный конфликт в Европе). Естественно, создание такого механизма потребует немалой гибкости и дипломатического искусства, но в принципе данная задача вполне решаема.
Таким образом, единой системы коллективной безопасности на территории бывшего Союза, по всей видимости, построить не удастся. И вряд ли стоит пытаться снова загонять всех под одну крышу. Правильнее было бы решать конкретные проблемы с конкретными партнёрами, следуя старому принципу Оккама: «Не умножай сущностей сверх необходимого».
В каких-то случаях потребуются многосторонние соглашения, в каких-то областях практичнее окажется заключать двусторонние договоры или просто договариваться о неформальной координации действий. Но так или иначе, центральным балансиром новой системы будет Россия, и именно на неё выпадет главная ответственность за сохранение стабильности в северо-восточной части Евразии.
***
1 – Способность государств к созданию и сохранению устойчивых механизмов безопасности в значительной мере зависит от динамики развития самой международной системы. По всей видимости, долгосрочные (устойчивые) интересы безопасности можно определить как потребности государств в условиях статичной системы международных отношений, с неизменными характеристиками, чётко фиксированными опасностями и возможностями, существующими на международной арене. Краткосрочные интересы представляют собой потребности государства в условиях динамичной системы, характеристики которой постепенно меняются, опасности и возможности появляются и исчезают. Но и в условиях динамичной системы краткосрочные интересы не заменяют долгосрочных, они лишь накладываются на них, дополняют их.
Ещё в главе «Гражданин - государство - мир»:
Вечно помните социальную революцию
Альтернатива апокалипсису