Журнал «Социум» №6-7. Июнь-июль 1991 год

На подступах к истине. 1941 – 1945

Пятьдесят лет отделяют нас от того чёрного июньского дня 1941-го. Полвека. И хотя совсем мало осталось в живых тех, кто прошёл ту войну, как говорится, от звонка до звонка, всё равно она в памяти народной. Страшные цифры 1941 – 1945 заложены в генный код внуков, правнуков и уже даже праправнуков.

Нет, никак не скажешь, что для них это «неизвестная» война. Ещё какая известная! Ведь с младенчества перед глазами была (на стене или на комоде) поблёкшая фотография деда, прадеда, сложившего голову под Вязьмой. А может, в окопах Сталинграда, на Курской дуге, под Белой Церковью. Или под Берлином. Или в Праге, в тот час, когда уже весь мир узнал – Победа!

И всё-таки у этой войны есть свои загадки, «белые пятна», «разночтения». Почему? До сих пор не все архивы открыты для исследователей, не все документы известны. Словом, далеко не всё сказано. Представляете, даже сегодня! Мы лишь на подступах к истине.

Диалог двух учёных взят нами из книги «Историки спорят. Тринадцать бесед» (М., Политиздат, 1989). Публикуется в сокращении.

Горов

Пожалуй, ни по одному периоду советского общества не издано так много литературы – и научных исследований, и мемуаров, – как по времени Великой Отечественной войны.

Самсонов

О войне сказано действительно много, но не обо всём, не все события наша историческая литература воспроизводит точно, в соответствии с фактами...

Неизбежность войны с Германией стала очевидной задолго до её начала. Но Сталин, понимая, что мы ещё не полностью готовы к ней, уверовал, что начало её можно оттянуть, и заставил других исходить из того же. Когда уже было совершенно очевидно, что фашисты вот-вот на нас нападут, он не отдал приказа (хотя ему это сделать рекомендовали) о проведении мобилизации в армию и, что особенно важно, о приведении в состояние полной боевой готовности войск в западных приграничных округах.

Поэтому для последних нападение немцев действительно было внезапным. Известное заявление ТАСС от 14 июня 1941 года, в котором версия о готовившемся нападении на нас Германии объявлялась провокационной, тоже способствовало этому.

Горов

Вероятно, правильным было бы сказать так: внезапность нападения Германии стала одной из очень важных причин, обусловивших неудачи 1941 года, но сама эта внезапность возникла из-за странных, непростительных для сколько-нибудь умелого руководителя ошибок и просчётов.

Самсонов

Только ли Сталин виноват? Приведу мнение маршала Г. К. Жукова: «У нас часто принято говорить, в особенности в связи с предвоенной обстановкой и началом войны, о вине и об ответственности Сталина.

С одной стороны, это верно.

Но с другой, думаю, что нельзя всё сводить к нему одному. Это неправильно. Как очевидец и участник событий того времени должен сказать, что со Сталиным делят ответственность и другие люди, в том числе и его ближайшее окружение, – Молотов, Маленков, Каганович... Добавлю, что часть ответственности лежит и на Ворошилове, хотя он и был в 1940 году снят с поста наркома обороны... Часть ответственности лежит на нас – военных».*

*Маршал Жуков. Каким мы его помним. М., 1988, с. 96–97

Младший лейтенант Пётр Бибо, сражавшийся на Малой земле полковничьего периода Л. Брежнева. В маршальских воспоминаниях Л. Брежнева «Малая земля» не значится

Горов

В 1986 году в № 51 журнала «Огонёк» были впервые опубликованы интересные воспоминания о встречах и беседах с Г. К. Жуковым. Маршал так объяснял главную причину недостаточной настойчивости военных: «Конечно, надо реально себе представить, что значило тогда идти наперекор Сталину в оценке общеполитической обстановки. У всех на памяти ещё были недавно минувшие годы; и заявить вслух, что Сталин не прав, что он ошибается, попросту говоря, могло тогда означать то, что, ещё не выйдя из здания, ты уже поедешь пить кофе к Берии» (то есть будешь арестован – В. Г.).

Самсонов

При всём высочайшем уважении к маршалу Г. К. Жукову не считаю бесспорными его суждения об объективных причинах поражений Красной Армии в 1941 – 1942 годах, его ссылки на превосходство германского военного потенциала, уровня промышленности, общей подготовленности к войне и прочего. События советско-германской войны показали, что СССР в экономическом, морально-политическом и военном отношениях обладал такой мощью, которая позволила ему в кризисных фронтовых ситуациях выдержать натиск, а затем и сокрушить агрессора... Если бы военная и экономическая мобилизация была проведена раньше, до начала вторжения, то и события первого периода войны не получили бы такого драматического развития.

Горов

Вряд ли мы могли до начала вторжения провести военную и экономическую мобилизацию и одновременно не дать Гитлеру реального повода предположить, что это не подготовка для удара по Германии, а меры приготовления к отражению возможного нападения. Но можно было, конечно, без всякой опаски за последствия дать приказ о приведении в боевую готовность войск приграничных военных округов хотя бы в начале июня. Отказавшись это сделать, Сталин допустил роковую ошибку. Только одно это во многом могло бы изменить ход военных действий летом 1941 года.

Самсонов

Не могу согласиться с доводом о правомерности отказа Сталина провести всеобщую мобилизацию. К чему было опасаться реакции Гитлера, когда день вторжения вермахта на территорию СССР уже был определён. Если бы не просчёты, не сомневаюсь, что войска вермахта, даже проникнув на нашу территорию, не дошли бы до Ленинграда и Москвы. Вот цена ошибки, которая была допущена... А ещё раньше, в 1939 году, были заключены договоры: 23 августа – о нейтралитете и 28 сентября – о дружбе и границе с Германией. Историки десятилетиями некритически оценивали их, и только сейчас происходит отказ от стереотипов. Упомянутые договоры принесли несомненные выгоды агрессору, безопасность же нашей страны больше проиграла, чем выиграла. Огромен был и ущерб международному престижу СССР.

Горов

Сталин сделал неправильный вывод: если мы будем соблюдать договор 1939 года, то это не только затруднит Гитлеру развязывание агрессии, но и позволит, по крайней мере, ещё на какой-то срок её оттянуть.

Всё ли нам сказал о войне Георгий Константинович Жуков?

Самсонов

Принято считать, что договор дал нам около двух лет для укрепления обороноспособности страны. Однако в 1939 – 1940 годах фашистская Германия ещё не была готова к войне с нами. Это также надо учитывать.

И до сих пор серьёзно не проанализирован вопрос: чья военная мощь за это время выросла больше – наша или фашистской Германии... Гитлеровцы значительно увеличили мощь своей армии. Договор вообще был малонадёжен.

Горов

К числу «белых пятен» в истории Великой Отечественной войны относится, как ни странно, и вопрос о числе человеческих жертв, которыми мы заплатили за Победу. Говорю «как ни странно», потому что со дня окончания войны прошло уже больше четырёх десятилетий, а достоверных данных на этот счёт нет...

Подняться в атаку и... кануть в небытие. Да так, что не только во время войны, но и после неё родственники не найдут тебя ни в списках мёртвых, ни пропавших без вести, ни репатриированных. Целое полстолетие никак не принесёт правды о количестве оборвавшихся жизней

Самсонов

Цифра в 20 млн жизней, которые отдали советские люди за Победу, была впервые названа в одном из докладов Н. С. Хрущёва и с тех пор фигурирует в нашей литературе. Между тем никогда и нигде не упоминалась методика её исчисления; называется она без дифференциации: сколько пало на полях сражений, какое количество погибло в фашистских концлагерях, сколько уничтожено мирного населения... Думаю, наши потери, к несчастью, были гораздо большими, чем 20 млн. Аргументы? Население СССР перед войной составляло 194 млн, а в начале 1946 года – 167 млн. Простой арифметический подсчёт даёт разницу в 27 млн.

Горов

Согласен, потери советского народа были значительно большими. Кажется, и Вы об этом тоже писали, что во время войны произошло резкое нарушение закономерностей вооружённой борьбы: нападающая сторона обычно несёт гораздо большие потери, чем обороняющаяся. А потери фашистской Германии на советско-германском фронте составили, как известно, около шести миллионов человек. Вероятно, раздельные подсчёты наших потерь на фронте и в тылу покажут, что различия в потерях на фронте, не считая пленных, не так велики, как думают сегодня. Причём можно полагать, что наши потери были выше главным образом за счёт первых лет войны.

Ещё один мало прояснённый в литературе вопрос: учитывался ли (и в какой мере) размер возможных жертв при планировании наших операций? Ясно, что до конца 1942 года этот фактор мы почти не могли принимать во внимание, ибо остановить врага следовало любыми средствами... Правда, и тогда бросать в бой части, где имелась одна винтовка на несколько бойцов, было преступным. Однако и в начале 1943 года, когда наш перевес с каждым месяцем вырисовывался всё яснее, величина вероятных потерь не начала приниматься во внимание при выборе вариантов операций...

Самсонов

В этом историкам надо серьёзно разобраться, хотя не всё здесь легко, особенно то, что касается первого этапа войны, – многие документы не сохранились, да и учитывать потери в горячке войны не всегда удавалось.

Хочу внести ясность: в самом начале войны мы вынуждены были отступать под напором противника, но контрудары там, где они были подготовлены и проведены, сыграли положительную роль. Однако общий приказ перейти в контрнаступление имел больше отрицательных последствий, чем положительных. Об этом также пока прямо ещё не писали. Было много просчётов, ошибочных решений... Во время битвы за Киев в 1941 году немецко-фашистские войска обладали превосходством сил. Когда стало ясно, что город обречён, Г. К. Жуков предложил Сталину отдать приказ отвести наши армии с правого берега Днепра. Это нужно было сделать, чтобы сохранить их. Сталин набросился на Жукова: «Как Вы могли додуматься сдать врагу Киев?». Такое эмоциональное поведение по-человечески можно понять, но оно противоречило логике военного искусства... Историки об этом предпочитают не упоминать. Подробнее рассказано в мемуарах.

Урон же противника подсчитывался куда основательнее. Говорят, пленённый генерал-фельдмаршал Паулюс на одном из допросов был посрамлён неточностью числа немецких потерь в период сталинградской кампании

Горов

Чем это можно объяснить?

Самсонов

По-видимому, раньше историкам труднее было говорить правду, и вообще они легче шли на компромиссы. Выдающимся военачальникам всё-таки тогда удавалось отстаивать свою позицию. Хотя и мемуары пострадали от цензуры, произвола.

Маршал Г. К. Жуков, например, рассказал о многом, но не мог сказать обо всём, что хотел. Когда появилось первое издание его книги, сверху, уже вполне направленно, реанимировался культ личности Сталина, насаждался догматизм, приглушалась критика негативных явлений прошлого, возвеличивалась далеко не крупного масштаба личность Л. И. Брежнева.

Писатель В. В. Карпов, беседуя с журналистом В. М. Песковым о мемуарах Г. К. Жукова, отметил, что они «несут на себе печать времени... Жуков был человеком прямым и честным, но существовали редакторы, правщики и консультанты. Во всех мемуарах они свой след оставили. Иногда это был след мужества, а иногда трусости».

Горов

Продолжим разговор. До сих пор в описаниях битвы под Москвой историки почти не касаются некоторых важных эпизодов, особенно событий середины октября 1941 года.

Самсонов

Сражение за столицу началось в конце сентября 1941 года, и почти сразу же под Вязьмой было окружено пять наших армий. Особенно трудным стало положение к середине октября. Нельзя сказать, что Москву охватила паника. Но ситуация была очень тревожной, и кое-где элементы паники действительно имели место. Сложившуюся тогда обстановку историк сможет подробнее описать, если ознакомится с полным текстом решения об эвакуации...

Горов

Насколько я знаю, этот документ до сих пор так и не опубликован.

Самсонов

Верно. Но известно, что согласно этому решению из столицы в другие города отправлялись правительственные учреждения, дипломатический корпус, оборонные предприятия, многие научные и культурные учреждения, часть населения. Вполне естественно – москвичей не стали широко оповещать, что было постановление ГКО об эвакуации... Рабочие не давали вывозить заводское оборудование, считая, что это затея их перепуганных руководителей. Толпа задерживала отправлявшиеся на восток легковые автомобили, – люди думали, что руководители бегут, – видимо, не случайно у рядовых москвичей возникло ощущение, что их бросают на произвол судьбы. События середины октября 1941 года в Москве тоже ждут своего исследователя...

Горов

Возможность самого широкого манёвра была важным преимуществом наших войск. Нельзя до конца сбрасывать со счетов и раннее наступление жестоких холодов в 1941 года.

Самсонов

Я бы не стал преувеличивать роль последнего фактора. Это принято в работах западных историков, объявляющих обычно зиму одной из главных причин поражения гитлеровской армии под Москвой. Конечно, зима помогла нам и доставила дополнительные трудности врагу. Но, подчеркиваю, только дополнительные.

После первой зимней кампании Генеральный штаб Красной Армии предложил на летнюю кампанию 1942 года план глубокой обороны, на рубежах которой предполагалось вначале обескровить врага. А в том, что Гитлер начнёт новое наступление, чтобы взять реванш за поражение у стен Москвы, никто не сомневался... Но Сталин решил иначе: опередить Гитлера, добиться уже тогда коренного стратегического перелома в войне. Хотел ударить сразу в нескольких местах – под Ленинградом, на Украине и в Крыму. Сейчас известно, что решение это не в последнюю очередь было результатом дезинформационной акции немецкой разведки...

Между тем в 5-м томе «Истории второй мировой войны 1939 – 1945 (главный редактор В. П. Морозов) принятие такого решения оправдывается... Ни слова в книге не говорится о крупнейшем просчёте, допущенном Сталиным, потребовавшим активных наступательных действий на лето 1942 года, когда наши войска ещё не имели необходимого преимущества над врагом.

Самым уязвимым оказалось решение одновременно и обороняться, и наступать. Чем это обернулось – известно: трагедией 2-й ударной армии в болотах под Ленинградом, гибелью войск в Крыму, прорывом нашего фронта под Харьковом, откуда потом и двинулась на Сталинград 6-я армия Паулюса.

Горов

Наступательные операции более мелкого масштаба пытались проводить и на других участках фронта, но чаще всего не было возможности хорошо их подготовить.

Самсонов

Главные наши резервы были сосредоточены под Москвой, а Гитлер нанёс удар за многие сотни километров от столицы. Впервые летнее наступление фашисты официально обсуждали в узком кругу 28 марта. А через неделю появилась директива № 41 – план операции «Блау». То есть мы приняли решение о характере действий в кампании 1942 года до того, как гитлеровцы определили свои планы.

Горов

18 мая катастрофически ухудшилась обстановка на юго-западном направлении, где, отбив удар на Харьков, ударная группировка противника ворвалась в наш тыл. Немцам удалось окружить две советские армии целиком и часть сил третьей армии. В июне развернулось ожесточённое сражение на всём юго-западном направлении. Стало очевидно, что центром боёв летом 1942-го оказался юг. Всё ли было сделано для того, чтобы срочно перебросить туда войска?

Самсонов

Стремясь помешать прорыву врага к Дону и захвату им Воронежа, Ставка перебросила туда из своего резерва две танковые и одну общевойсковую армию. Но из-за недостатков в управлении возможности этих армий как следует не были использованы.

В ночь на 7 июля войска двух наших фронтов начали отступать. В руки врага попали богатейшие области Дона, Донбасса. 24 июля пал Ростов – ворота Кавказа. Была открыта дорога и на Сталинград. Тыл наращивал помощь фронту. Но Сталинградская битва развёртывалась в невероятно трудных условиях. В большой излучине Дона немало дивизий оказалось в окружении... А в стране далеко не все понимали, как велика опасность.

Правда была сказана в приказе Сталина, изданном 28 июля 1942 года. Это приказ № 227, в литературе он называется «Ни шагу назад». Полный его текст лишь недавно опубликован. Считаю, он в главном сыграл положительную роль.

Горов

Но не кажется ли Вам, что Сталин тут остался верен своему обычаю – всю вину за неудачи взваливать на людей, часто невиновных...

Дальше. В истории войны до сих пор отсутствуют данные о национальном составе армии в разные периоды войны, о национальном составе отдельных родов войск, о жертвах, понесённых отдельными народами. Особенно тут важна чёткая методология анализа, чтобы не противопоставить ненароком один народ другому. Я уже не говорю о тех случаях, когда исследователь намеренно старается дезориентировать читателя, возбудить негативные чувства к какой-либо нации. Вспоминается недавно вышедшая книга ленинградского обществоведа А. Романенко. Что же он проделал? Сопоставил долю представителей отдельных национальностей в составе нескольких стрелковых дивизий с «удельным весом» этих же народов в стране, как бы показывая – вот кто воевал, а вот кто скрывался от фронта. Но ведь такая методика изначально ненаучна: новые части в ходе войны комплектовались из призывавшихся в армию жителей не всей страны, а только из тех, кто проживал на близлежащей от места формирования территории (край, область, реже – республика).

Самсонов

Надо помнить и о том, что во многих окраинных республиках в то время ещё почти не было подготовленных национальных военных кадров. Но история войны изобиловала беспримерными подвигами воинов – представителей всех без исключения национальностей.

Горов

Решающими для хода войны в 1941 и 1942 годах были, как теперь видно, три битвы – за Ленинград, Москву и Сталинград. Но вот что удивляет – во всех этих сражениях немцам до окончательного успеха оставался буквально один шаг, ещё одно усилие. Они достигли окраин Москвы и Ленинграда, вели бои на улицах Сталинграда. Не оставляет чувство, что трижды быть на волосок от пропасти и удержаться – не чудо и не случайность...

Интересно было бы показать и то, как постепенно в ходе войны удавалось преодолевать привычку к запоздалым действиям, авральным ситуациям; как вносилась необходимая плановость, предусмотрительность – по мере накопления военного опыта, увеличения людских и материальных ресурсов, которыми было можно маневрировать.

Самсонов

В советской исторической науке отсутствует традиция серьёзного анализа роли социальной психологии масс. И война здесь не стала исключением. Хотя есть много трудов об идеологической, политико-воспитательной работе в войсках, политической пропаганде. Но они, как правило, сводятся к перечислению различных кампаний, вообще касаются преимущественно действий политорганов...

Горов

Известно, что начата подготовка к созданию нового обобщающего исследования по истории войны. Десятитомное издание. Перестройка общественной жизни, общественного сознания требует переосмысления военно-политических событий.

Самсонов

Нельзя уклониться от ответа на острые вопросы, волнующие людей, в том числе и на весьма важный, как бы от этого ни предостерегали некоторые авторы в авторитетных органах печати: была ли возможность выиграть войну с меньшими потерями и в более короткие сроки? Если да, то что же помешало?

Журнал «Социум» 1991 год №6-7(6-7)

Ещё в главе «Наука-политика-практика»:

На подступах к истине. 1941 – 1945
Пакт, который развязал войну и расширил границы
Вместе – против войны! (фото)