Вход / Регистрация
Жизненное кредо:
Человечность и компетентность

Журнал «Социум» №1(13). 1992 год

Искусство за «чертой оседлости»

Лев Бакст (1866–1924) появился на свет в городе Гродно Западного края Российской империи. Его детские годы протекли в Петербурге, в семье, в общем-то безразличной к проявлениям искусства. Отец не поощрял его увлечённости рисованием и в искусстве видел лишь досадную помеху возможной деловой карьере сына. Однако будущий художник проявил завидное упорство в достижении поставленной цели. Тайком от родных, ночами занимался он полюбившимся делом.

Первым же, кто по-настоящему оценил его «языческий» талант, был знаменитый скульптор Павел Антокольский. Учёба в Академии художеств не оправдала надежд, и он покинул её, разочаровавшись в рутинной системе обучения. Завершить профессиональное образование ему, по удивительной «привычке» художников рубежа веков, пришлось в Париже. Здесь же он приобретает дружбу неподражаемого Александра Бенуа и других членов товарищества «Мир искусства» и сам становится его не последним участником. Их соединяли не только художественные устремления и вкусовые пристрастия, но и работа над одним из лучших журналов своего времени под тем же названием «Мир искусства».

Издавая его, они придерживались точки зрения, что журнал – это «живой» организм, все элементы которого равноценны и связаны как единое целое. Художниками, группировавшимися вокруг «Мира искусства», двигало желание расширить свой творческий кругозор, отойти от догматических установок прежней эпохи с её поверхностным идеологизмом и воинственной антихудожественностью. Культурная ситуация, сложившаяся в обществе, давала мало шансов на будущее, несмотря на обилие талантов, появившихся в России. Страна стояла на пороге социальных катаклизмов огромной разрушительной силы и искусство замыкалось, предоставленное самому себе в мире свободных, но отнюдь не всесильных искусств.

Наряду с пристальным вниманием к искусству отшелестевших эпох товарищество молодых художников направило свои взоры к новейшим течениям в искусстве, которым поклонялась вся культурная Европа. Хотя симпатии «мироискусников» с течением времени менялись, стремление быть на гребне восходящей волны всегда оставалось столь же сильным.

Рисунки Бакста заставили говорить о нём как о «дерзком» графике. Его живописным работам присуща почти графическая экспрессия и изысканно стилизованная театральность.

Портретное творчество художника акцентированно современно. Модель выставляется откровенно позирующей, а персонаж представлен в той роли, на которую претендует на сцене жизни. И в этом весь Бакст.

Самое большое пристрастие художника – театр, единый и неделимый на искусство и жизнь. Наиболее ярким воплощением смутного духа времени, подспудной демоничности истории, кричащих диссонансов общества «эпохи конца», является балетный театр – искусство глубоко условное и по природе своей «экстатическое». Найдя в театральном декораторстве своё основное призвание, Лев Бакст столкнулся со стойким непониманием своих новаций.

Избавлением в сложившейся ситуации стали Дягилевские сезоны в Париже, прославившие русское искусство. Достигнув всемирной славы, художник, несмотря на свою знаменитость, продолжал числиться инородцем, которому в силу закона о черте оседлости в один из хмурых дней 1914 года велено было покинуть Северную Пальмиру.

Невзирая на отмену предписания, Бакст оставляет Россию навсегда. Незавидна судьба той страны, где искусство не может укорениться и давать обильные всходы, горе тем правительствам, которые пытаются «оседлать» искусство. В «черте оседлости» искусство не «размножается».

Ещё в главе «Деревня - город - отечество»:

Не бойтесь головной боли! (о проблемах ремигрантов России)
Искусство за «чертой оседлости»
Мастер неантикварной бронзы
Потешные картинки
Чертополох на сером бетоне
ЦИТАТЫ